Недавно по Интернету ознакомился с воспоминаниями Владимира Разумовского о пребывании в ГДР (1953-1955 гг.). После прочтения этих материалов я несколько дней находился под большим впечатлением от прочитанного, ведь моя семья с января по август 1957 года жила в этом военном городке. Это военный городок называли СКК (советская контрольная комиссия). В середине 1955 года СКК была ликвидирована.
Мой папа, майор ВОСО (служба военных сообщений на железнодорожном и воздушном транспорте) выехал из Симферополя – город, где мы проживали – через Одессу – Киев – Брест – Вюнсдорф – Галле на новое место службы в 20-х числах октября 1956 г.
В это время политическая обстановка в мире была неспокойной: события в Венгрии и военный конфликт в районе Суэцкого канала обусловливали непростое положение советских войск за рубежом.
Перед новым, 1957 годом, папа вызвал семью к себе, в Галле. 28 декабря 1956 года мама, Инна Павловна, мой старший брат Сергей и я, Севастьянов Валерий, 8-ми лет выехали в ГДР. По пути заехали в Херсон, где жили наши родственники по маминой линии, встретили Новый год, и 2-го января 1957 года выехали через Киев – Брест – Магдебург к отцу семейства Павлу Федоровичу Севастьянову. 6 января, где-то в 15 часов поездом Брест – Магдебург мы прибыли на немецкую землю. В Магдебурге нас встретил папа, и через час - полтора мы на местном поезде прибыли в город Галле. Был уже вечер, пасмурно, моросил мелкий дождь. Мы сели на трамвай № 7 (в то время трамваи № 5, 7, 17 имели конечную остановку на железнодорожном вокзале) и через Тельманплац – Клемент Готвальтштрассе (сейчас эта улица пешеходная, называется Лейпцигерштрассе) - Марктплац – ГроссУльрихштрассе – Райлик – Роза Люксембургплац (рядом Музей доисторической эпохи). Здесь вышли и проследовали на улицу Эрнестуштрассе, где в доме № 6, на втором этаже была наша квартира: три небольшие комнаты, прихожая, ванна с туалетом, кухня с большим балконом и видом на заброшенный сад. Все в точности, как у Разумовских, только по четной стороне улицы. В квартире было все необходимое: добротная мебель, газовая плита, колонка для ванны, отопление была брикетное, т.е. топили печь бурым углем. Конечно, после однокомнатного жилья в Симферополе, с частичными удобствами, нам все это показалось чуть ли не роскошью.
Утром следующего дня семья вышла на прогулку по неизвестному пока городу. Возле музея был сквер со скульптурой четырех гусей. Прошли в район Райлика, заходили в магазины, осваиваясь на новом месте, в чужой стране. На обратном пути зашли в кафе, выпили кофе с пирожными. Было интересно, необычно, прогулка запомнилась на всю жизнь, настолько были острые первые впечатления.
11 января 1957 года пошли с братом в советскую школу № 5, Сергей в 4-А класс, а я - в 1-В класс. Школа находилась недалеко от городской комендатуры, на Иоганн Андреас Сегнарштрассе. Здание школы произвело на нас большое впечатление: большое трехэтажное здание П-образной формы, при школе был отличный спортзал, интернат для детей из Мерзебурга. Здание добротное, хорошей крепкой постройки. В школу ездили на трамвае № 6, три остановки до Маркс-Энгельс плац, а затем пешком минут 10 по улице Гроссштайнштрассе, мимо варьете «Штайнтор», по Маргаретенштрассе. В начале 1957 года военный городок СКК начали сворачивать, переводить в район военной комендатуры. В августе того же года переехали на улицу Маргаретенштрассе, 6. Это угловой трехэтажный дом, квартира на 2-м этаже, двухкомнатная, с большими комнатами, центральным отоплением, со всеми мыслимыми удобствами. Однако, с общей кухней на три семьи. Это были наши сослуживцы папы по ВОСО, семьи Федоровых и Корниловых. Жили очень дружно, никаких конфликтов не было. Напротив нашего дома было трехэтажное здание из красного кирпича – немецкая пожарная часть. В нашем же доме находился клуб для советских военнослужащих, куда мы ходили в кино, в библиотеку. В праздники были гуляния, танцы, концерты (телевизоров ни у кого не было, развлекались все вместе). В нашем доме был кабинет вице-консула МИД СССР, он часто пустовал, т.к. консульство находилось в Лейпциге, в Галле консул приезжал очень редко.
В нашем доме жили 5 семей офицеров городской комендатуры и 4 семьи офицеров ВОСО. Советский магазин с Эрнеструштрассе переехал во двор, в здание городской комендатуры. Городская советская комендатура находилась в двухэтажном особняке, на Луизенштрассе, в самом центре города. Наш военный городок был полностью открытым, то есть по улицам свободно ходили как немецкие, так и советские граждане. В городке жили офицеры городской комендатуры, офицеры ВОСО, сотрудники КГБ, офицеры связи КИП (возле здания комендатуры находилось двухэтажное здание связи – КИП, где была расквартирована рота солдат), жили представители Торгпредства, учителя школы и военный советник при дивизии ННА ГДР полковник, впоследствии генерал-майор Аленых (имя-отчество, к сожалению, забыл). В старом городке на Эрнеструштрассе, по четной стороне улицы, оставили один дом, где проживали семьи офицеров госпиталя, благо, госпиталь находился недалеко, по улице Адвокатенвег. У папы там жил знакомый по Симферополю офицер с семьей, врач-стоматолог Александр Александрович Любчевский. Мы дружили с этой семьей, ходили в гости. Потом Любчевские переехали в город Веймар, мы дважды ездили к ним в гости. Впоследствии А.А. Любчевский – полковник медицинской службы – стал главным стоматологом Киевского военного округа, был очень хорошим человеком и большим специалистом в своем деле, очень жаль, что рано покинул нас, до сих пор вспоминаю его с теплотой и любовью.
Мой старший брат Сергей Павлович Севастьянов с раннего детства мечтал поступить в нахимовское училище. Летом 1957 г., окончив 4 класса школы, поехали с папой в Вюнсдорф, где Сергей успешно сдал экзамены для поступления в училище. Однако, разнарядки пришли в ГДР только в суворовские училища, пришлось стать суворовцем. Сергей учился в Казанском СВУ (1957-1964гг.) В ГДР Сергей прожил всего 7 месяцев. Всю свою последующую жизнь брат посвятил военной службе. В настоящее время полковник запаса С.П. Севастьянов проживает с семьей в Москве.
Жизнь наша возле школы протекала следующим образом: после занятий в школе, сделав уроки, немного помогал маме – ходил в магазины, а затем – на улицу, общаться с ребятами. После переезда в новый городок, я сдружился с Геной Халеевым, их семья поселилась в городке раньше нас, его папа был офицером КИП. С ним мы обследовали все чердаки и подвалы в незаселенных зданиях. Напротив здания комендатуры была большая спортивная площадка, где можно было играть в городки (в те времена многие офицеры увлекались этой игрой, в том числе и мой папа), волейбол, баскетбол. Стояли и гимнастические снаряды, где можно было хорошо потренироваться. В нашем клубе – зал на 150 мест – 4 раза в неделю показывали художественные фильмы, в воскресение - 2 сеанса, в 12 часов для детей и вечером, в 20 часов для взрослых. Стоимость билетов – 1 марка для взрослых и 50 пфенингов для детей. Киносеансы обслуживали два солдата из комендантского взвода: старшие – Шмигельский Владимир 1957-1960 годы службы, Мокрецов Николай 1960-1963 годы службы. В их обязанности входило смотреть за порядком и чистотой в кинозале и продажа билетов. Из киномехаников помню солдата Леню, родом из Казани, который запомнился следующим: когда привозили киноленту и несли в клуб, на вопрос: «Какой фильм?», Леня невозмутимо отвечал всегда одной фразой – «Звуковой!». Став постарше, мы бегали смотреть кино и в клуб госпиталя. Общались мы и с немецкими ребятами, играли в спортивные игры, разговаривали, все происходило по-товарищески, дружно. Даже когда играли в военные игры, все происходило нормально, с пониманием. Сейчас, по истечении времени - а прошло более 50 лет - с теплотой вспоминаю эти годы детства, всех ребят нашего небольшого городка: Валеру Синельникова, Вадима Максимова и его младшего брата, Володю Тенетко, Геннадия и Анатолия Халеевых, братьев Семеновых, Володю Родненка, Сашу Семихатова, Сергея Вахитова, Вову и Свету Луповых, Николая Михо, Толика Яковых, Валентина Мешкова, Юрия Довженко, Юрия Алтухова, Александра и Наталию Гритчиных, Валеру Ефимова, Анатолия Петюхова, Олега Хоменко, Ирину, Ларису и Сережу Сергеевых, Татьяну Пошехонцеву, Иру и Люсю Чвокиных, Евгению Рыжкову, Ольгу Князеву, Наталью Курзину, Эльвиру Власенкову, Сашу Лелека. Извините, если кого-то забыл. Всем вам большой привет и пожелание благополучия.
В 1959 году после замены у нас появились новые соседи по квартире: семьи Хоменко и Сергеевых. Отношения сложились теплые, дружеские, родители впоследствии переписывались и дружили, они приезжали к нам в Крым. В эти годы мы с родителями побывали в Берлине (еще до стены, разделявшей Берлин на две зоны), в 1959 году, в Потсдаме, Лейпциге, Веймаре, Мерзебурге, Ютербоге, Айслебене, Дрездене, Майсене, Магдебурге, Эрфурте, Франкфурте-на-Одере, в горах Тале. С теплотой вспоминаю, как летом 1961 года город Галле отмечал свое тысячелетие. Сейчас, правда, выяснилось, что как поселение Галле-на-Заале основали еще в 806 году, и современный Галле отмечал в 2006 году свое 1200-летие. Очень приятно было увидеть похорошевший центр, после реставрации и ремонта дома стали очень красивые и привлекательные. Вспоминаются рождественские ярмарки на Марктплац с атракционами, разными угощениями, музыкой, разными развлечениями. В конце апреля ежегодно в районе Хайде-парк проходили авто- и мотогонки, за которыми мы с большим вниманием и интересом наблюдали. Сожалею, что в свое время не посетил дом-музей композитора Генделя, замок Морицбург и ряд районов, особенно Южного Галле.
Всегда за всю свою жизнь, когда вхожу в купейные вагоны, меня переполняет гордое чувство, что многие эти вагоны (более 25 тысяч штук) сделаны в Аммендорфе, в южном пригороде Галле. Как футбольный болельщик всегда следил за выступлением в Обер-лиге ГДР команды «Хеми» (Галле). Хоть команда была середняком первенства, но в ней играли два защитника сборной ГДР – Клаус Урбанчик и Берндт Бранш. В мае очень часто через Галле проходил этап велогонки мира, и мы выходили приветствовать участников велогонки. В настоящее время в большом теннисе перед Уимблдонским турниром каждый год проходит турнир в Галле, где выступают лучшие теннисисты мира. В мировом плавании отметились пловцы из Галле Корнелия Эндер (многократная олимпийская чемпионка, чемпионка мира и Европы) и Пауль Бидерман.
На летние каникулы мы выезжали к родственникам в Херсон, где на Днепре плавали и загорали. Когда летом оставались в Галле, ездили в район Троты, там была зона отдыха, где находились три открытых бассейна – детский, взрослый и для прыжков с вышки. Вокруг этих бассейнов была благоустроенная лужайка, где мы загорали, играли в игры с мячом, продавались прохладительные напитки и мороженое. Рядом, всего одна остановка на трамвае, находился зоопарак, где мы неоднократно бывали. Летом ездили на трамвае № 4 в Хайде, до конечной остановки. Там в лесу были озера, где мы отдыхали. В зимний период, став постарше мы с ребятами нашего городка ходили несколько раз в закрытый плавательный бассейн. Он находился рядом с главпочтамтом. От главпочтамта через сквер - летом клумбы сквера утопали красивыми цветами и работал фонтан - находился городской театр, сейчас это Галешер-опера. Внутри театра я так и не побывал, а вот родители ходили на спектакли и концерты: ансамбля танцев народов мира под руководством Игоря Моисеева, ансамбля Березка и театральные спектакли. Недалеко от нашего городка находилось варьете «Штайнтор», в нем я были трижды на рождественских представлениях, было очень красиво и интересно. Мои родители чаще бывали в этом варьете. Помню, ходили на концерт Марии Мироновой и Александра Менакера.
С 1962 года в южной части города, в районе Аммендорфа, начали возводить новые микрорайоны 4-х, 5-этажных зданий. Впоследствии новостройки перешли в западную часть города, в район Нитлебена. Там был спроектирован современный город, в основном, для химиков, работающих на химических комбинатах Лёйна и Буна. Новый город, названный Нойштадт, был рассчитан на 100000 жителей. Там же было предоставлено жилье для советских военнослужащих.
Уезжали мы из Галле 10 сентября 1963 года. До Магдебурга ехали на легковой машине БМВ, предоставленной руководством транспортной полиции Галле (служба ВОСО тесно контактировала с этой организацией), а далее поездом – в Союз – в Симферополь.
Вот такие мои воспоминание о пребывании в Галле. Прошу извинения, если я что-то забыл или исказил. Был бы очень рад узнать, что те люди, кто жил со мной в Галле одновременно, прочтут эти воспоминания. После ГДР все последующее время жил в Симферополе по адресу: Республика Крым, г. Симферополь, ул. Киевская, д. 92-А, кв. 25, домашний телефон 22-02-43, Севастьянов Валерий Павлович. Очень признателен тем людям, кто снял фильмы о нашей 55-й (до 1960 г. - № 5) школе, о военных городках Хайде и Вёрмлиц, о сегодняшнем Галле.
Всем привет и дружеские пожелания. Есть задумка рассказать о нашей школе (1957-1963 гг.).
С уважением, Севастьянов В. П.
Подпись к фото:
1963, август. Семья Севастьяновых на Марктплац. Памятник композитору Г. Генделю.
HALLE AM DER SAALE
Про большой славный города Галле я слышал с первых дней своего пребывания в Германии. О нем говорили много, ездили туда достаточно часто, в основном за покупками. Так получилось, что первый раз в Галле я поехал в июне 1987 года, сопровождая своего нового знакомого – тихого шмекера, лейтенанта КП Александра, фамилия которого очень походила на название немецкого города Ошац. Саша «Ошац» был легендарной личностью на КП полка. Лейтенант двух-годичник, выпускник подмосковного ин-яза, по должности и военной профессии был переводчиком. В ГСВГ выпускник ин-яза с немецким языком по определению превращался в активного шмекера, и о нем в подразделениях обычно забывали. С Ошацом было что-то не так. То-ли, его второй немецкий язык хромал, (как известно, вторые языки в инязах преподавались не так сильно, как первые), то-ли, флегматичный интеллигент никак не тянул на ловкого, пронырливого, шустро мыслящего делягу-шмекера, так или иначе, Ошац, к великой радости начальника КП, был навечно задвинут на передовую позицию полка - Ремхильд, где он был бессменным переводчиком, а порой, и просто единственным офицером на горе. Саша вызывался с Ремхильда раз в 1-2 месяца в Мерзебург на недельку помыться, отдохнуть и отгулять свои неиспользованные выходные. В очередной его приезд в июне 1987 года я встретил Ошаца на КП, мы познакомились, и, к своей радости, я обнаружил интересного собеседника, вполне интеллектуального человека, почти земляка. Мы сговорились, и утром после моей смены дежурства двинули в Галле.
Дорога была приятной, знакомый чешский трамвайчик резво докатил нас до Галле за пол-часа, проехав через оплот нефтехимической промышленности ГДР - деревню Шкопау-Буна. Буна в своем немецком написании напоминала «Буенос-Айрес» и, вспомнив ядовитые газы с химического завода, это ассоциация была вполне ироничной. Южные кварталы города, по которым катился с немногочисленными остановками наш трамвай, были старыми и серыми, улицы были узкими, полностью мощенными без признаков зелени. Дома в основном были достаточно однообразной архитектуры, но несомненно старыми, вероятно, прошлого века. К моему удивлению, некоторые дома были просто заброшенными, многие фасады были неряшливо неотремонтированы, с отбитой лепниной и драными дверями. Позже я читал, что вечного советского жилищного кризиса в ГДР не было. Жилой фонд, в основном старый, был в изобилии. Пустующие городские кварталы в больших городах выдавались в пользование желающим, в основном, полу-хиппующей немецкой молодежи бесплатно и даже оказывалась финансовая и техническая помощь по реставрации этого жилья. Звучало красиво, однако, у меня были некоторые сомнения, что длинноволосая молодежь, которую показывали по ТВ ГДР, сильно желала что-то строить. Как бы там не было, ситуация была вполне европейская – народу мало, домов много, а не наоборот.
Скульптура под шутливым прозвищем «Рабочий и колхозница», Галле, ГДР, 1988 год. Фото автора.
Основная прогулочная трасса в Галле пролегает от достаточно крупного городского вокзала до исторической центральной площади. Я не утруждал себя туристическими знаниями, и правильное название этой улицы так и не осталось у меня в голове. При разговоре с коллегами применять немецкие названия мест было бесполезно, все знали места по описаниям и по подходам, поэтому немецкие географические названия не запоминались, а те что были в ходу, отчаянно перевирались на русский манер. Так, в разговоре часто звучал «Ремхильд», хотя, все подразумевали передовую позицию полка на горе Гляйхберг на границе с ФРГ- «поездка на «мессу» на разговорном языке у полковых означала «силовой захват» книжного лотка в советском павильоне международной ярмарки в Лейпциге, где советские граждане, скучавшие по магазинной драке, отводили душу раз в год.
Пешеходная улица в Галле оказалась достаточно широкой, чистой, и неожиданно оживленной. К моей великой радости советских граждан вокруг не было видно вовсе, долговязые силуеты немцев нигде не были разбавлены коренастыми мужскими и широкобедрыми женскими фигурами наших соотечественников. Особенно приятно было пройтись по немецкому городу в сопровождении настоящего шмекера, не ощущая себя глухо-немым инвалидом. Улица начиналась современным строением в кубическом стиле начала 1970-х с воздушным переходом, очевидно, как слабая дань современному дизайну. Загадочным образом почерневший немецкий бетон строения скрашивали красные декоративные панели и яркая надпись «Mocca Stube». На мой вопрос Ошацу – что такое Stube?, Саша ответил длинной тирадой, из которой я так и не выяснил значения этого, очевидно, популярного немецкого слова, и для себя понял, что спрашивать подобное больше не стоит.
Сосисочный ларек на пешеходной улице в Галле, ГДР, 1988 год. Фото автора.
Примечательная улица имела еще одну приятную достопримечательность. Там находилось «окно» с сосисками. Уличная кафешка не утруждала себя посадочными местами, народ просто покупал сосиски, завернутые в белую булочку, и продолжал свое движение по торговой улице, что было очень удобно. В доброе время ГДР обычная подкопченая сарделька «боквюрст», известная в других странах, как «крански», стоила всего 0.85 марки, а традиционная жареная сарделька – «братвюрст» - 0.95 марки ГДР, что вполне соответствовало бюджету советского офицера. Не удивительно, что уличные сосиски стали для меня основным гастрономическим лакомством на все последующие годы в ГСВГ.
Остальные магазины вдоль красивой вымощенной улицы в Галле не очень привлекали наше внимание, т.к. магазин лако-красок, домашней утвари и сомнительные лавки домашнего творчества были неинтересны. Внимание привлекала бронзовая скульптура, стоящая у небольшого газона между домами. Повернутая спиной мускулистая фигура обнаженного мужчины поднимала фигуру женщины, подхватывыя ее за бедро. Для неискушенного советского человека рельефно-реалистичные обнаженные фигуры смотрелись странновато на оживленной улице, однако, мы скоро к этому привыкли и в шутку прозвали скульптуру «Рабочий и колхозница».
Прогулка по улице по направлению к центральной площади, отняла у нас, очевидно, много сил, и мы завернули в одно из многочисленных уличных кафе, где за приятной беседой мы провели гораздо больше времени, чем предполагалось. Традиционно отведав продукцию местных пивоваров, по совету Саши, мы заказали ликерное произведение под названием «Гелбе розе». В переводе на русский это просто означало «чайную розу», однако, данный коктейль превзошел мои ожидания. При его приготовлении использовалось всего два вида ликера, вишневый и яичный, однако, оба должны были быть высокого качества, густыми и концентрированными, иначе эффект желтого цветка в красном маслянистом пространстве достичь не удается, как я не пытался. Вкус был замечательным, а внешний вид настолько необычным, что я не поленился пойти к бару и посмотреть, как это делается. Секрет был достаточно прост – в наполненный красным густым вишневым ликером бокал, осторожно, по ножу, вливается желтый яичный ликер, который настолько густой, что он зависает в середине красного пространства причудливой скульптурой, абсолютно не смешиваясь. Внешне все напоминало произведение из цветного стекла, а по вкусу – нечто очень отдаленное от привычных напитков советского «спиртпрома». Изучив бутылки, стало ясно, что для осуществления этого фокуса дома, пришлось бы раскошелиться на пару бутылок из магазина «Деликат», в которых я со своими финансами был за три года всего пару раз. В виду излишней аристократичности и цен коктейлей, мы продолжили нашу беседу в кафе за обычными дупельками в 50 грамм с замечательным вишневым ликером более доступных марок. Мы не чувствовали себя забытыми, Саша подзывал официантку на немецком, и наши дупельки менялись шустро. Однако, наше обслуживание закончилось неожиданно скоро. Официантка, немка средних лет, этакого сельско-домашнего вида, подошла к столику и, обращаясь больше к Ошацу, доброжелательно порекомендовала переключиться на бутылку, чтобы больше не носить нам бесконечные дупельки. Мы с радостью согласились, и на столе появилась целая бутылка замечательного немецкого «кирша», которую мы с удовольствием уговорили. Надо ли говорить, что продолжали мы свой путь по Галле в приподнятом настроении, быстро дошли до старой башни с табачным магазином на углу «Цигарренек», прошли немецкий кинотеатр, где однажды я посмотрел фильм-концерт певца Принца «Sign the Times», и наконец вышли на площадь.
Центральная площадь и памятник композитору Генделю. Галле, ГДР, 1988 год. Фото автора.
Центральная площадь Галле, название которой по традиции было что-то там «маркт», мне понравилась. Богатые старинные здания, обширная вымощенная площадь, красивый городской собор и отдельно стоящая массивная готическая башня были отреставрированы и смотрелись хорошо. Пара дурацких полу-современных безвкусных здания на площади не очень портили общую картину, и даже трамвай, пересекавший площадь, был органичен и придавал живое движение каменному ансамблю. Памятник славному жителю города композитору Генделю украшал северную часть площади. На ступенях постамента памятника сидела молодежь, ее никто не гонял, да и вообще, полиции не было видно нигде в Галле. Для меня тогда, привыкшего видеть на постаментах в городах Союза памятники тов. Ленину или, в крайнем случае, Пушкину с Хабаровым, свободное сидение на постаменте памятника казалось роскошью или недостижимой демократией. Но, в Галле под памятником Генделю дружно сидели и лежали, очевидно, что это было в ГДР нормально и не оскорбляло светлой памяти композитора. Изучение памятника в преломлении европейской демократии навело нас на мысль о естественном продолжении банкета, и мы завернули в кафе за спиной герра Генделя, где завершили тяжелый день естествоиспытателя хорошими порциями разного пива к нашему большому удовольствию.
Разрисованный дом в Галле, ГДР, 1988 год. Фото автора.
В последующие года я много раз был в Галле, в крупнейшем городе в радиусе 20 км от Мерзебурга. Поиск новых магазинных возможностей несколько расширил мой маршрут, однако, в основном все двигались по основной улице, не сильно откланяясь в сторону. Однажды я прошел по трамвайным путям через центральную площадь Галле дальше на север. Там я обнаружил целые кварталы полу-разрушенных домов, полное отсутствие магазинов и каких-либо развлечений, однако, в направлении на запад и восток от площади кое-что интересное было. Любой, кто был в Галле, вспомнит милый фонтан в фигурой мальчика и ослика, героев сказки, экзотических драконов на фонтане возле собора или художественно разрисованный дом, в конце 1980-х изображавший Café Haase с революционно-карнавальной толпой. Недалеко от центральной площади я впервые встретил кварталы новых изящных домов, стилизованных под готическую архитектуру с ломанными крышами, которые были очень популярны в ФРГ и других западных странах. Галле запомнился мне по приятной поездке с Сашей Ошацом, с которым я потом виделся на Ремхильде. Подобных приятных общений как-то больше в Мерзебурге не случилось, и все свои последующие открытия в Германии я делал сам, используя опыт и советы окружающих, предпочитая свои собственные впечатления держать при себе, справедливо полагая, что мои мысли могут не совпасть с общепринятыми мнениями в закрытой стране – ГСВГ.
Старые и новые кварталы в Галле, ГДР, 1988 год. Фото автора.
Деликат – (нем.) – магазины ГДР по продаже дорогих, импортных и местных, продовольственных и алкогольных товаров. В больших городах Деликаты имели секции алкоголя, сладостей, кофе, консервов, сыров, мясной и рыбной продукции. Среди офицеров ГСВГ наиболее популярны были алкогольные напитки из Деликата.
Эксквизит – (нем.) – магазины ГДР по продаже дорогих и импортных пром-товаров. Имели отделы одежды, обуви, косметики, бижутерии. Эксквизиты изредка проводили сейл, особенно популярный среди женщин в ГСВГ.
Двух-годичник – (рус.)Офицер, лейтенант, призванный служить в СА после окончания гражданского института, имевшего военную кафедру. После окончания гражданского института не имевшего военную кафедру, призывники служили полный срок срочной службы солдатами/матросами. В армейской среде кадровые офицеры недолюбливали нестроевых двух-годичников за их отношение к службе, иногда ехидно называя их «двух-годюшниками».
БРОНЯ КРЕПКА, И ТАНКИ НАШИ БЫСТРЫ...
Как бы там ни было, но, как говаривал один мой хороший знакомый, «Зачем мы сюда за 10 000 км приехали!?», приехали мы в ГДР служить. Точнее, защищать советскую родину. В своей стране защита отечества всегда выглядит благородно, идея понятна, средства более-менее в наличии. Присяга принималась всеми с чистой совестью, защищать СССР все были готовы без сомнения. Новейшая история Советского Союза показала, что обитатели страны советов должны были несколько более широко трактовать священную защиту своих рубежей. Печальный опыт Афганистана с 1979 года, многочисленные конфликты в «братских» и «дружественных» афро-азиатских регионах делали понятие службы родине более общим. Офицеры и солдаты воевали и рисковали жизнью во многих странах, где даже при всем усилии фантазии трудно было привязать интерес защиты СССР. Если учесть, что мои многочисленные коллеги из Военного Института получали за это мифическую валюту даже в начале 1970-х, то вся деятельность СА по интернациональной помощи всяким-яким народам превращалась в подозрительную коммерцию, в то время весьма дурно пахнующую.
Оставим пока интернациональную помощь, и вернемся к ГСВГ. Каждый здравомыслящий офицер Группы войск понимал, что с нами будет в случае военного конфликта. Назад дороги не было, не было белорусских лесов, высоких кавказских гор и даже русского знаменитого мороза, чем мы были всегда крепки. Мы жили в центре мало-понятной страны с не очень открытым населением, жили со своими семьями, обозами и проблемами. Любому было понятно, что реальный боевой потенциал боеготовности ГСВГ был на низком, «мирном» уровне. Но все честно и убежденно заявляли, что, «если, что, то мы – как надо!». Сорок лет жизни в готовности к войне, просто, не существует в природе. Самая высокая степень – полная боевая готовность реально работает около трех суток, повышенная – месяца три, а про 40 лет можно и не говорить. ГСВГ к концу 1980-х превратилась в блатную службу с двойным окладом для офицеров, и не самую плохую службу для солдат. Воевать, естественно, никто не хотел, и всерьез не готовился, не смотря на всю стратегическую мощь Генштаба ВС СССР.
Военная угроза в Европе со стороны стран Варшавского договора по мнению западной прессы, 1980-е годы. По материалам Интернета.
Но, обратимся к картам. Поделенная в пропорции 1:3 территория Германии делала задачу ГСВГ противостоять группировке НАТО в Западной Европе достаточно сложной. Стратегическая игра двух военных систем шла на равных, и в ответ на шаг одной, другая отвечала адекватным размещением аналогичных боевых средств. Тот, кто когда-нибудь видел карту 1980-х с нанесенным размещением войск в Европе, с удивлением заметил, что больше всего «интернациональной помощи» досталось именно двум Германиям. ФРГ и ГДР были нашпигованы частями и соединениями армий США и СССР приблизительно в одинаковой пропорции. Отличием было то, что СА разместила свои войска на более узком участке центра и юга ГДР, а США рассеяли свои соединения и части более равномерно, да, и территория ФРГ была в три раза больше. Создавалось впечатление, что ни Москва, ни Вашингтон не сильно расчитывали на своих прямых союзников в случае войны, хотя, 500 тысяч отличных немецких солдат Бундесвера я бы не стал сравнивать с доблестной Народной армией ГДР, хотя, кто знает! Перед войной существовало мнение, что прогрессивный, марксистски мыслящий немецкий пролетарий не поднимет оружие на страну советов, а он поднял, да еще как! Это подлая мысль всегда была в голове, когда я размышлял о пролетарском интернационализме жителей ГДР в случае какого конфликта.
Парадный расчет Народной армии ГДР, 1989 год. По материалам Интернета.
Северная, доступная для размещения войск, часть ГДР была мало использована, но та же часть пустовала и в ФРГ. Позже я узнал, что первым ядерным ударом разрушается система каналов на побережье всех западноевропейских балтийских стран, и территория благополучно затапливается. Поэтому все войска скопились вдоль южной границы с ЧССР и Баварией и в направлении на Берлин. Первый стратегический эшелон обороны ГСВГ на юге проходил, грубо, на уровне Галле-Магдебург, второй – Берлин-Дрезден. Мерзебург, за какие-то древние грехи, был передан в в Потсдаме в советскую зону, хотя, его освобождали, или, точнее, захватывали американцы в 1945 году. По расположению город прекрасно подходил для размещения тыловых частей армии первого эшелона, развернутых далее к западной границе ГДР. Доблестный РТР полк Первой Гвардейской танковой армии, находившейся во втором эшелоне стратегической обороны, был специально выдвинут вперед в размещение первого эшелона обороны для ведения более эффективной разведки и наблюдения в интересах своей армии. Отдельные батальоны полка были размещены на значительном расстоянии друг от друга по южной и западной границе ГДР, что создавало хорошую базу для пеленгации обьектов. Внешне все было организовано достаточно логично, и, не забывая, что в аббривиатуре полка не стоит вторая буква «Р», означающая радио-разведку, для ведения радио-технического наблюдения обьектов в полку средства и силы были. Не вдаваясь в многослойность развед-наблюдений за обьектами, хочу сказать, что радио-разведка, т.е. перехват материалов на языке противника, в полку была не первоочередной задачей, что делало мою работу почти любительской. К моему удовольствию, интересная и полезная радио-разведка не стояла в полковых боевых задачах, и все мои переведенные материалы звучали, как хорошая, дополнительная информация.
Плауэн, ГДР, 1989 год. По материалам Интернета.
Однажды в 1988 году я с группой офицеров КП полка я был отправлен в отдельный РТ батальон полка, в г.Плауэн. Повод для командировки был какой-то бестолковый, но я был не против посетить новый город Германии, в который я вряд ли попал бы. Я уже не очень хорошо помню эту поездку, в памяти остался старинный уютный город, стоящий на высоких холмах, лес и крутые подьемы улиц. Плауэн, находившийся восточнее, оказался местом расположения танковых частей нашей Первой танковой армии, и издалека за забором воинской части мне впервые удалось увидеть достижение мирового танкостроения, гордость советской военной промышленности, новейший танк Т-80. Формально проходивший службу в танковой армии, я даже ощутил гордую причастность к историческому моменту, когда подобную машину готовились использовать в боевых действиях. От местных офицеров я узнал много интересного о новом советском танке.
Танк Т-80 – действительно уникальная машина. С развитием науки и техники все оружие-производящие страны невольно попали под влияния гонки за совершенством. Каждое новое поколение вооружений было более сложным, точным и дорогим. Однако, просто создать боевую машину, супер универсал, очень трудно, тогда научная мысль выбирает одно направление и доводит его до совершенства. Хороший пример с самолетами. Боевые истребители СССР, хорошие и очень разные, все имеют за собой военно-исторический заказ, все разрабатывались исключительно под определенный театр военных действий, со своими особенностями, однако, как обычно, идея порой доводилась до глупости.
Вернемся к Т-80. Советский Союз готовился к войне в Европе, которая славилась своими прекрасными дорогами, которые и разрушить сразу не удалось бы никому. Ответный удар в ходе конфликта по боевым планам Генштаба состоял из массированного оперативно-такического ядерного удара, ошеломления, другими словами, обороны противника, и молниеносного танкового прорыва вглубь Западной Европы. В течение одних суток по планам командования передовые танковые части должны были достичь рубежа Парижа. Можно спорить о реальности таких планов, но для утверждения стратегии военначальникам нужны были боевые средства. А, конкретно, нужен был новый танк. Любому ясно и без карты, что доехать из Мерзебурга в Париж даже на машине по мирной Европе – путь не близкий. Добавим при этом стресс, смертельную радиацию, недружелюбное поведение местных, еще живых жителей, слабое противостояние подавленных сил противника, то путешествие может показаться затруднительным. Но, как известно, магические 100 грамм, в условиях радиации – все 1000 грамм, могут упростить дело. Однако, нужен танк. Нормальный исправный танк имеет исторически расчитанную жизнь длинной в 600 км и один выстрел. Это истина очень расстроила меня, когда, еще курсантом, я проходил бронетанковую технику в Военном Институте, и боевые полковники-преподаватели рассказывали нам такие страшные тайны. Было чертовски жалко деньги и силы потраченные на изготовление замечательного танка, хотя, полковники успокаивали, что далеко не все танки проживут так долго. Но, главное, танк должен быть быстрым, иначе, вся наступательная кампания завязнет в районе, в лучшем случае, Дюссельдорфа. Советские умы напряглись и выдали фантастическую идею, утвержденную во всех инстанциях. Ничто не разгонит так танк в 40 тонн, как авиационный двигатель. Придумали – сделали! На танк поставили турбину от вертолета, от чего он стал, просто, Феррари! Т-80 на испытаниях достиг непостижимой скорости более 100 км/час, когда самые быстрые танки того времени едва достигали скорости 80 км/час. При этом туда напихали современной электроники, занизили силуэт, и танк получился даже изящным на вид. В остальном – машина Формулы-1. Как выяснилось, как и машину Шумахера, Т-80 нельзя гонять на холостом ходу, нельзя стоять в пробке и двигаться медленно. Просто, сгорает турбина, и все...
Т-80. По материалам Интернета.
В середине 1980-х первые поставки новой машины на устрашение Европы в Первую, естественно, танковую армию были просто катастрофой – двигатели были повреждены доблестными солдатами-танкистами при переездах. Ремонт вышел непосильно дорогим, и новые танки поставили на прикол, до решения кадрового вопроса. Но, назад дороги не было, западная пресса трубила о новой советской угрозе и супер-оружии. Решение было принято, как всегда в армии, шашкой махнули! Все командиры танковых экипажей должны быть укоплектованы… прапорщиками!! И в течение нескольких последующих лет, с грехом пополам, дембеля-танкисты превращались в скороспелых прапорщиков, однако, на новых танках толком никто не ездил во избежаниии проблем, а в кадровых отделах появились длинные списки молодых прапорщиков, «анзоров» и «ахметов»...
Народная армия ГДР, 1980-ые годы. По материалам Интернета.
...Нет, я никогда не думал сдаваться или перебегать на ту сторону. Я гордился своей армией и честно продолжал служить, искренне надеясь, что никакие конфликты не произойдут в занятой своими делами и мыслями Восточной Германии. Лишь иногда, стоя на горе Гляйхберг на Ремхильде, я задумчиво всматривался в зеленые холмы на территории ФРГ, и всем телом ощущал неприятную уязвимость своей жизни перед лицом большой политики, где цена жизни людей не означает, как известно, просто ничего.
«ХАУПТ-БАНОФ»
Для обычного советского человека, никогда не ездившего в Германию, на слуху было несколько немецких городов. Берлин, который регулярно брали, бомбили и кормили в многочисленных советских фильмах и книгах- был Дрезден, в котором хранились замечательные старинные картины, которые с приходом перестройки некоторые российские ура-патриоты даже захотели назад- и был Лейпциг. В Лейпциге не было мировой галереи, город был захвачен в 1945 году американской дивизией без шума советской пропаганды, однако, Лейпциг был очень знаком многим московским обитателям. Наряду с «Вандой» и «Ядраном» в Москве был замечательный магазин с товарами из ГДР – универмаг «Лейпциг». С детства я помню полки с радостно-яркими упаковками, какой-то приятный, вероятно, европейский запах в торговом зале и высокомерных, ярко накрашенных, симпатичных продавщиц. Еще там были лучшие в Москве елочные игрушки и знаменитая, недостижимая детская железная дорога. Товары из ГДР были недешевы, и самой доступной немецкой роскошью была замечательная, душистая пена для ванн «Бадузан». Вспомнив, что в 1970-х годах советские граждане были не избалованы таким буржуазным излишеством, как туалетная бумага, широко используя центральную прессу СССР, пена для ванн выглядела очень круто.
Ненавязчиво расспросив окружающих о дороге в Лейпциг, в июле 1987 года я был готов к путешествию. Честно говоря, особой тайны о поездке в данный населенный пункт ГДР делать было не надо, т.к. Лейпциг был довольно обжитым местом мерзебургских семей. Кроме вездесущих офицерских жен, которые в своей магазинной охоте не бывали наверно только в Бонне, русские семейные выезды были популярны в советский выставочный павильон за русскими книгами во время международной лейпцигской ярмарки. Ярмарка проводилась один раз в год, однако, маршрут был известен всем. Пропуская мимо ушей недоумения своих сослуживцев - почему это я заинтересовался Лейпцигом в июле?, я выяснил, что доехать можно разным путем: на поезде через Галле, на редком прямом поезде и на автобусе. Полковой доктор, с которым мы общались свободно и без недопониманий, вообще предложил подбросить меня по случаю в Лейпциг на своей попутной санитарной машине по дороге в военный госпиталь. Я поблагодарил за заманчивое «бюджетное» предложение служебного транспорта, предпочитая свой свободный график. После очередного дежурства, сменив форму на походно-восточноевропейский прикид, я отправился к вокзалу Мерзебурга. В кассе автобусной станции мне предстояло купить билет до Лейпцига и обратно.
В начале моей немецкой жизни любой контакт с немцами вызывал у меня страшное смущение. Мне было искреннее стыдно за свое незнание немецкого языка, я боялся сделать ошибку и купить билет куда-нибудь не туда, быть оштрафованным и пристыженным. Однако, со временем я почувствовал себя совершенно свободно, более того, я бравировал парой подслушанных немецких фраз, часто покупая билет до своего любимого Лейпцига. Я уже не вглядывался пристыженно в лицо кассира за стеклом, а, полу-развернувшись вдаль, небрежно растягивал: «Айн на Ля-я-яйпциш-ш-шь! Яа! Аба Це-е-ешен-н-н!». Не знаю, как это звучало со стороны, но я был очень горд собой, пока не был поправлен. Однажды в Дрездене я покупал обратный билет в Мерзебург через Лейпциг, и по привычке бросил заученную фразу. Пожилой немец-кассир, стоя на своей тумбочке в кассе, строго посмотрел на меня поверх очков, отпечатал билет и, протягивая мне, назидательным голосом произнес: «Айн нах Лейпцих-х-х!!». Не знаю, что больше всего задело пожилого немца, который, наверняка, как все старые кадры, хорошо говорил по-русски, то-ли, мой немецкий, то-ли, мое языковое кривляние, то-ли, просто, он не переносил наш западно-саксонский акцент. Однако, с того времени до самого 1990 года я старался в кассах говорить более четко, не подражая немецкому разговорному произношению.
Дорога на привычном московском Икарусе была быстрой и приятной. Маршрут пролегал через поля и фермы, пересекал водоканал, форму водохранилищ в Германии, с единственной остановкой в деревне Цешен. Народу, как всегда, в транспорте не было и ничто не мешало мне смотреть во все стороны полу-пустого автобуса. Пригороды Лейпцига были достаточно ухожены, дома выглядели обновленными, и многие улицы были достаточно зелеными. Через час дороги автобус вывернул к центру города и остановился возле знаменитого лейпцигского ж/д вокзала. Выгрузившись из автобуса, я оказался у подножия серой горы, мрачного, почти черного, разлапистого бункера-монстра, который простирался вдоль вокзальной площади на три европейских квартала. По сравнению с близлежащими постройками, главный вокзал Лепцига - «хаупт-баноф» выглядел мрачной тюрьмой, малопохожей на вокзал. Передние стены имели окна в три высоченных этажа, что с магазинным нижним этажом делало вокзал более похожим на мрачноватый жилой комплекс.
Крупнейший ж/д вокзал Европы «хаупт-баноф», Лейпциг, ГДР, 1989 год. По материалам Интернета.
Нетронутый в 1980-е годы вокзал был настолько огромен, что чтобы пройти главный зал потребовалось бы минут пять. Наслушавшись сомнительных советов мерзебургских знатоков, я специально изучил строение вокзала и путей поездов, не согласившись с людьми, что на этом крупнейшем вокзале Европы можно легко потеряться. Все, как я и предполагал, выглядело просто и логично, номера путей на месте, все по-немецки четко и ясно. Списав все на обычную лень и упрямство моих сограждан почитать немецкие обьявления о переносе отправлений с одного пути на другой, я довольный продолжил свой путь. В первый свой визит я еще не предполагал, что вокзал действительно имел свои хитрости и отчаянно попотел, когда ехал однажды через него транзитом. Первая хитрость состояла в том, что обьявления о переносе платформы отправления обьявлять на огромном вокзале было просто невозможно. На большом расстоянии они были неслышны, а мощное эхо делало их абсолютно неразборчивыми. По-немецкой традиции изменения в платформах отправления обьявлялись там только один раз, и шанс понять их был нулевой. Кроме этого, на вокзале была еще одна хитрость. Номер пути в расписании отправлений иногда имел маленькую буковку, особенно что касалось ближних поездов, как в Мерзебург. Таким образом, с одной платформы отправлялось три поезда, а не два, как обычно, обеспечивая фантастическую пропускную способность огромного вокзала.
В районе вокзала «хаупт-баноф», Лейпциг, ГДР, 1988 год. Фото автора.
Однажды с билетом до Мерзебурга я чуть не упустил свой короткий поезд, который стоял на пути, начинавшимся у торца платформы. Для того чтобы загрузиться, надо было дойти до конца обычной платформы, сойти вниз и пройти по низкой дорожке вдоль своего поезда и залезть по высокой лестнице в вагон. Не зная этой хитрости, я метался между двумя дальними поездами на своей платформе, чувствуя, что ни один из них в Мерзебург не поедет. Короче, влезал я уже в движущийся вагон, что делать очень не рекомендовалось. В ГСВГ все были официально предупреждены приказом командующего об особенностях немецких поездов. Дело в том, что советские поезда обычно отправлялись медленно, давая возможность припоздавшим и прощающимся вскочить на подножку. Немецкие поезда традиционно никого не ждут и стартуют быстро и резко, и в ГДР было много случаев тяжелого травматизма русских, по привычке ловивших последний вагон.
Справочная будка на ж/д вокзале «хаупт-баноф» для понимающих немецкий язык. Лейпциг, ГДР, 1989 год. По материалам Интернета.
Но, пока я оставил удивительное произведение вокзальной архитектуры в стиле гитлеровского «Дойчланд убер аллес!» и вышел на площадь незнакомого города Лейпцига, который вскоре стал для меня почти Лас-Вегасом.
Вид на ж/д вокзал «хаупт-баноф», Лейпциг, ГДР, 1988 год. Фото автора.
Река Заале и замок Гибихенштейн — самые главные достопримечательности Галле. Приятно, что их можно осматривать одновременно. Удивительно, что река, протекавшая здесь всегда, и замок, который начали строить еще при Карле Великом, выглядат столь современно. Фото: Stadt Halle (Saale)
Этому городу я обязана мечтой. Галле на реке Заале , что в Восточной Германии, так очаровал меня, что я подумала: «А хорошо, наверное, жить в маленьком городе в Европе». В тот момент мне, всю жизнь прожившей в Санкт-Петербурге и Москве , эта мысль показалась забавной, но случайной. Однако эта мысль незаметно выросла в мечту, а мечты сбываются — рано или поздно, так или иначе...
Неожиданная Германия
Весной 1998 года я впервые оказалась в Германии , увидела и узнала некоторые ее города. В то время Берлин , словно птица Феникс, стряхивал пепел прошлого с огромных крыльев и придумывал себя заново. Пока восточный Берлин пугал пустыми заброшенными кварталами и бесконечными стройками, западный терял свои очертания, сливаясь со своей покинутой было половиной... Аристократичный застывший Гамбург, который словно бы и знать не знал, что его порт — один из крупнейших в мире, и потому судьба города-трудяги должна бы быть ему ближе, был элегантен и сдержан — и тем великолепен! Мюнхен, банковская столица Германии, самый раскованный из всех немецких городов, где самые дорогие и роскошные автомобили казались заурядными — настолько их было много. Уморительно-смешные баварцы в шортах и белых гольфиках с кисточками — своих национальных (но повседневных!) костюмах, — с серьезным видом попивающие пиво с самого утра, составляли невообразимый контраст с вывесками модных магазинов на итальянском — для пущего шику — языке.
Ничего общего не было у этой активно живущей настоящим Германии с той, что я себе представляла- к тому же от города к городу страна разнилась чрезвычайно. Но связующей нитью был знаменитый немецкий порядок: разумность устройства городской жизни, удобство в большом и малом для каждого из своих граждан.
Пересекая страну из конца в конец на поездах, я почти все время зачарованно смотрела в окно. Природа Германии оказалась не просто красивой, но еще и очень родной: повсеместно мелькавшие березы ставили последнюю жирную точку на мифах советской пропаганды, сделавшей для меня березу национальным символом, который (конечно же!) за границей не растет.
Соляной городок
2006 год проходит в Галле под знаком «1200» — столько лет насчитывает история этого города . В России немного найдется городов-ровесников , да и для европейского города возраст весьма почтенный.
Первые поселения возникли здесь благодаря солевым месторождениям. Само слово «галле», как принято считать, кельтского происхождения, и означает «места, богатые солью». Соль определила судьбу города: с одной стороны, ему всегда удавалось оставаться благополучным и богатым благодаря этой жизненно необходимой специи- с другой, развитие солеварной промышленности со временем получило логическое продолжение — здесь в годы ГДР были сосредоточены химические заводы, и это весьма пагубно сказалось на всём регионе.
Город ведет свою историю с IХ века, когда Карл Великий основал здесь крепость — одну из цепи защитных сооружений на восточных рубежах Империи франков. Городской статус был пожалован новому поселению в 981 году императором Оттоном II. С середины Х века Галле на протяжении почти семи столетий входил в состав архиепископства Магдебург.
Интересно, что Магдебург в настоящее время является столицей федеральной земли Саксония-Анхальт, хотя Галле был и остается самым крупным городом этой земли — история как бы сделала круг и снова ввела Галле в подчинение Магдебургу. Однако поскольку Германия, как и вся территория Европы, не раз перекраивалась, менялась и принадлежность города очередной «столице». Так, в 1638 году город был включен в состав курфюршества Бранденбург, а с преобразованием последнего в Прусское королевство стал прусским городом.
Пруссия со временем исчезла с карты Европы, а Галле, к счастью, остался. Он вообще везучий: говорят, когда американцы педантично обрабатывали немецкие города ковровыми бомбардировками в апреле 1945, вылеты в Галле не произошли из-за нелетной погоды, случившейся в назначенный для бомбардировки этого города день. Таким образом, Галле полностью сохранил свой исторический центр, в то время как в Лейпциге, всего в 40 километрах от Галле, уцелело лишь несколько зданий. Города, веками тягавшиеся друг с другом солевым и ярмарочным богатством, впервые оказались в неравном положении.
Открывая город заново
Современный Галле получил в наследство от ГДР запущенную экологическую ситуацию, безобразные новостройки на окраине города и развитую химическую промышленность. Как и во многих странах — участницах социалистической интеграции, развитие одной отрасли влекло за собой отсутствие нормальной городской инфраструктуры, а любому городу не так нужна масса квалифицированных рабочих-химиков, как такое же количество барменов, продавцов, парикмахеров и прочих работников сферы обслуживания. После воссоединения Германии за приватизацией крупных народных предприятий последовало закрытие многих из них, безработица доходила до 20%, да и до сих пор ситуация до конца не выправилась. Тогда же начались и миграционные процессы: некоторые восточные немцы предпочли отправиться искать счастья на запад, другие в поисках более дешевого жилья перебрались за город. Так Галле потерял до 70 тысяч жителей, и в городе появились целые кварталы пустующих домов. Известное дело, отремонтировать старое всегда дороже, чем построить новое, и чуть ли не пятая часть жилой застройки — как исторической, так современной — стояла заброшенной. К тому же если за жилье в старом центре еще был какой-то смысл бороться, то застройка 1960-70-х годов ничем не привлекала инвестора.
Рыночная площадь традиционно превращается в концертный зал. Немцы любят слушать классику. Музыка их земляка Генделя, прославившегося в Англии и прославившего там свою родину, сегодня кажется им столь же прекрасной, как и триста лет назад. Фото: Stadt Halle (Saale)
Когда умирают градообразующие предприятия, город тоже начинает умирать — это истина работает в любой точке мира. Популярная технология, позволяющая городу выжить, — переориентация из индустриального центра в социокультурный. Историко-культурного наследия Галле оказалось достаточно, чтобы дать возможность городу и горожанам жить по-новому. В активе города — пять театров (особенно знамениты оперный и кукольный) и пять концертных залов, здесь проводятся фестивали искусства, самый известный из них — международный музыкальный фестиваль Генделя. Среди нескольких музеев достойны упоминания по крайней мере два: дом-музей Генделя, великого композитора, родившегося и прожившего в Галле до 18 лет, и музей Фонда Франке — предположительно последней сохранившейся кунсткамеры эпохи барокко.
Наука, пожалуй, значит для города даже больше, чем искусство, чему живое свидетельство — университет, чья история заслуживает отдельного рассказа, и многочисленные научно-исследовательские институты. В Галле находится штаб-квартира старейшего немецкого научного общества — Немецкая академия ученых-естествоиспытателей Леопольдина . Членами этой, основанной в 1652 году, академии были Иоганн Вольфганг фон Гёте (Johann Wolfgang von Goethe, 1749-1832), Александр фон Гумбольдт (Alexander von Humboldt, 1769-1859), Альберт Эйнштейн (Albert Einstein, 1879-1955) и Макс Планк (Max Karl Ernst Luedwig Planck, 1858-1947).
Старейший университет
Тысячу двести лет своей истории город, благодаря разным властителям, конечно, жил по-разному, но его константой с начала XVI века всегда был и сейчас остается Университет имени Мартина Лютера .
 Университет имена Мартина Лютера. Фото: Stadt Halle (Saale) |
Это старейший вуз на территории всей Германии и самый большой в земле Саксония-Анхальт. Тому, что на 247 тысяч жителей Галле приходится 18 тысяч студентов, город в первую очередь обязан именно университету, шестнадцать тысяч студентов которого получают образование по почти ста специальностям .
Университет славен не только образовательной, но и научной деятельностью, постоянные международные обмены позволяют его ученым всегда быть на самом пике современной науки .
Полное название университета — Университет Мартина Лютера Галле-Виттенберг — вуз получил в 1933 году. Из названия следует, что университет принадлежит одновременно двум городам — Галле и Виттенбергу. И действительно, слияние университетов этих городов произошло в XIX веке. В 1813 году учебный процесс в Виттенберге был полностью прекращен и перенесен в Галле — так сказались на университетской жизни наполеоновские войны.
История университета сплетена с историей развития немецкой науки и общества. Университет был основан в 1502 году саксонским курфюрстом Фридрихом Мудрым (Friedrich der Weise, 1486-1525) в Виттенберге. Благодаря деятельности Мартина Лютера (Martin Luether, 1485-1546) и Филиппа Меланхтона (Philipp Melanchthon, 1497-1560) университет стал центром Реформации. В 1694 году прошла церемония открытия университета в Галле, проведенная бранденбургским курфюрстом Фридрихом Третьим. Благодаря деятельности таких известных ученых, как юрист Христиан Томазий (Christian Thomasius , 1655-1728) и богослов Август Герман Франке (August Hermann Francke , 1663-1727) университет стал центром раннего Просвещения и пиетизма.
Франке много сделал для города: будучи доцентом в университете, он основал образовательный фонд для неимущих и сирот. Образование для этого слоя населения — по тогдашним меркам революционная идея! Для этого он построил целый «учебный город» в Галле. Он стоит до сих пор: это и школа, и детский садик, и здание Фонда, и некоторые корпуса университета. По предложению правительства земли Саксония-Анхальт этот архитектурный ансамбль в 1999 году стал претендентом на включение в список охраняемого культурного наследия ЮНЕСКО .
В настоящее время треть профессоров университета — женщины, и эта традиция тоже имеет свои исторические корни. В середине XVIII века первой женщиной, окончившей в Галле университет и получившей звание доктора, стала Доротеа Эркслебен ( , 1715-1762).
Среди других учебных заведений Галле заслуживает упоминания Академия Художеств и Консерватория имени Генделя. Впечатляющее достояние для города в четверть миллиона жителей!
В будущее — галопом
В 1998 году, когда я увидела Галле впервые, город был в самой горячке преобразований. Старый центр уже обзавелся пешеходной улицей Лейпцигер-штрассе с бесчисленными магазинчиками и кафе, с неторопливо фланирующей толпой- но в ее начале, и в улочках вокруг кипели нешуточные перестроечные страсти, так что даже непонятно было, как удается сохранять чистыми витрины магазинов и мостовые главной улицы города.
Сочетание уже идеально законченного, пока недоделанного и того, до чего еще не дошли руки, преследовало меня по всему городу. Древние корпуса университета, его тихие старинные дворики, цветущие роскошные клумбы перед великолепным зданием оперного театра пребывали в полном порядке, а посему радовали глаз и приятно грели сердце, мгновенно вычеркивая из памяти неудобицу окрестных строек. Город спешил — немцам как-то привычнее жить в порядке. Притом, что объем работ был огромным, обходились без потемкинских деревень, строили не второпях, а споро и по плану.
В мой следующий приезд в 2001 году город было не узнать — хаос перестройки откатился из центра, оставив сверкающие стеклом современные здания причудливого дизайна, впрочем, прекрасно подружившиеся с окружающим ландшафтом.
В 2004 город предъявил себя в новой ипостаси, оказавшись живым, молодым, активным. Пять древних башен на Марктплатц, символ города на протяжении веков, показались мне фантастической инсталляцией, установленной в удачном месте — настолько современным стал этот город. Многочисленные вновь открытые кафешки, где студенты спорили о чем-то за чашками модного чая на фоне музыки «лаунж», мирно уживались с классическими старинными кафе, куда пожилые фрау заходили выпить чашечку кофе , повторяя ритуал своих мам и бабушек.
Вот это умение вписывать новое в старое, без принуждения или насилия приспосабливать старинное к современным нуждам — очень симпатичное качество Галле. Теперь, когда я живу в маленьком городе на севере Италии (да, мечта сбылась — рано или поздно, так или иначе!), я могу понять и оценить по достоинству, каково это для небольшого города — оставаться на стремнине реки под названием Время. Помимо любви, причины которой, как известно, объяснить нельзя, я теперь испытываю к Галле искреннее уважение. Город, сумевший изменить свою судьбу, нечаянно изменил и мою — за что, кстати, ему большое спасибо.
Надеюсь поехать туда снова следующей весной — хочу увидеть, как получилась трехуровневая развязка, которая должна связать центр, вокзал и автострады, и не просто разрешить транспортные трудности, но и подарить жителям Галле новые возможности в области шопинга . Амбициозный проект стоимостью в 18 миллионов евро на площади в 26 гектаров создавался в Италии, поэтому с дизайном все должно быть более чем в порядке. А уж в том, что это будет разумно и функционально, можно не сомневаться — не будем забывать, что дело в происходит Германии, где о порядке знают все.
Новости партнёров
Галле-Нойштадт («Новый город») – первоначально самостоятельный город в окрестностях Галле, а ныне городской район.
Местные жители придумали для Нойштадта шутливое прозвище «HaNeu» (ХаНой), образованное из слияния первых слогов названия города и района (Halle + Neustadt).
Нойштадт был заложен в 1963 году по решению политбюро СЕПГ как город работников химической промышленности. При этом он был построен на значительном расстоянии от химических предприятий, в пойме реки Зале. Главным архитектором нового города стал Рихард Паулик. С 1984 по 1990 год Нойштадт имел собственный герб в виде золотого ключа на красном фоне и трех белых голубей под ним, взлетающих из раскрывающейся зеленой почки.
Согласно первоначальной концепции, город состоял из пяти кварталов, каждый из которых должен был иметь собственный центр с универмагом, поликлиникой, ресторанным комплексом, к которым примыкали школы, детские сады и спортивные залы. Однако на практике эта концепция не была реализована – во времена ГДР в городе ощущался большой недостаток магазинов и учреждений культуры - за покупками или для проведения досуга местным жителям приходилось отправляться в Галле. Общественный транспорт Нойштадта тоже был слабо развит.
На главной площади Нового города планировалось возведение 100-метрового «Дома химии». Однако эта архитектурная доминанта по экономическим причинам так и не была сооружена, и гигантский котлован, вырытый для ее строительства, долгие годы служил зримым «достижением» социализма.
Характерным примером архитектуры Нойштадта времени ГДР служит также «Блок 10» - 11-этажный дом длиной 380 м, самый большой жилой дом в республике. Он рассчитан примерно на 2500 человек. Со времен социализма сохранились и так называемые «Стекла» (1970-1975) - пять 18-этажных высоток с коридорной системой, в которых размещались студенческие общежития университета Мартина Лютера и рабочие общежития химических комбинатов. В наши дни они пустуют.
Ратуша Нойштадта была построена лишь в 1989 году и никогда не использовалась по назначению в связи с быстрой утратой городом самостоятельности. Улицы Нойштадта не имели названий – вместо них существовал единый принцип сквозной нумерации, упраздненный после 1990 года. До объединения Германия в казармах на юге города базировался 27-ой мотострелковый дивизион советских войск.
В 1990 году по итогам народного голосования Нойштадт стал частью Галле. В последние годы происходит оздоровление жилого фонда района, расширение трамвайной сети и строительство новых супермаркетов и торговых центров, крупнейший из которых – «Neustadt-Centrum», был открыт в 2000 году.
Wiki: de:Halle-Neustadt es:Halle-Neustadt
Галле-Нойштадт в Галле - описание, координаты, фотографии, отзывы и возможность найти это место в Саксония-анхальте (Германия). Узнайте где находится, как добраться, посмотрите что интересного вокруг. Ознакомьтесь с другими местами на нашей интерактивной карте, получите более подробную информацию. Познайте мир лучше.
Всего 2 редакций, последнее 4 года назад сделано fitonia из Подольска
Добавить комментарий