Он органичен и искренен в всяких ролях. Небольшой разведчик в фильме «Иваново детство», отчаянный парнишка Бориска, взявшийся отливать колокол, в «Андрее Рублеве», влюбленный интеллигент Саша из «Военно-полевого романа»... Его кинокарьера началась с дипломной короткометражки Андрея Кончаловского «Мальчуган и голубь». На озвучании этого фильма артиста увидел Андрей Тарковский - и пригласил на ведущую роль в «Иваново детство». Молодой артист сразу получил интернациональное признание - на Венецианском кинофестивале 1962 обе картины с его участием получили награды.
В 1976 году состоялся его режиссерский дебют, а через девять лет он завершил работу над масштабным планом «Лермонтов», тот, что считает своей исповедью.
В 1967 году он женился на артистке Наталье Варлей, но студенческий союз оказался недолговечным. Последовавшие после этого 17 лет семейной жизни с Натальей Бондарчук подарили ему двоих детей - Ивана и Марию. Но реально прочным и длинным он считает свой 3-й брак - с артисткой Ингой Шатовой, соратницей, помощницей и матерью его младших детей, Ильи и Дарьи. Сегодня его блаженство - огромная семья и любимое дело - Славянский форум искусств Золотой витязь. Тет-а-тет со всеми - всенародный актер России Николай Бурляев.
Она начинала как обыкновенная столовская повариха. Первые шаги в профессии делала в кондитерском цехе - как сама сознается, с того, что ваяла розочки на тортах. Живя на Сахалине, она устроилась в команду круизного теплохода, где обучилась не только управляться на камбузе в семибалльный шторм, но и готовить аппетитные обеды, имея в резерве только минтай и комбижир. Она работала в примитивных столовых, элитных ресторанах и даже в монастырской трапезной. Изучив все кулинарные правила от А до Я, она некогда переделала их под себя, и опубликлвала свои рецепты в интернете. Итог - сотни тысяч подписчиков и поклонников.Правда она выглядит беспечной, ее жизнь не была ясной и легкой. Она до сего времени с дрожью припоминает тот период жизни. когда на нее обрушилась целая череда бед - трагически погиб любимый брат, через несколько дней скончалась мама, а скоро не вынесла сердце папы. Она не любит припоминать первые два брака, а третьего супруга-иноземца обнаружила на сайте знакомств. Он швед, пенсионер, и живут они неподалеку от Стокгольма, безусловно довольные жизнью и друг ином. Тет-а-тет со всеми - повар и кулинарный блогер Оксана Путан.
Длительность: 45:04
Повар и кулинарный блогер Оксана Путан о том, должна ли женщина уметь готовить, отчего мужчины-повара работают отменнее, и о том, что и отчего она сама заказывает в ресторанах.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 02:33
В юности он усердствовал скрывать свое пристрастие танцами - опасался, что его засмеют. Но хобби переросло в дело каждой жизни и стало приносить не только победы, но и доходы. Подлинный мачо, в танце он горазд изобразить яркую страсть, бурю чувств и эмоций, из-за чего ему приписывают романы со всеми партнершами.Глава по натуре, он привык неизменно быть первым, скажем, провел самый массовый в России урок танцев и попал в Книгу рекордов Гиннесса. А уж если в его жизни случаются поражения, то большей аварии нереально и представить. Данный неуравновешенный и темпераментный грузин сознается, что дюже душещипателен, чай до слез его может растрогать даже сцена из фильма. Тет-а-тет со всеми - танцор интернационального класса, хореограф Евгений Папунаишвили.Все выступления Евгения Папунаишвили в шоу «Без страховки» глядите тут >>
Длительность: 43:57
Как Евгений Папунаишвили понимает, что влюбился? Что он сделает, если в танце наступит партнерше на ногу? Что характерно настоящему грузинскому мужчине? Блиц-опрос для танцора и хореографа.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:17
Танцор интернационального класса Евгений Папунаишвили считает, что дети танцуют добросовестней всех, от того что детские эмоции - самые искренние. А cможет ли он сам станцевать так, как танцуют дети?Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:07
Для нее нет ничего немыслимого. Танцы на льду, гонки на машинах, полеты под куполом цирка - этой крошечной женщине ничего не ужасно. Чувствительная девица на сцене и при этом деловая бизнесвумен. Ее дар признали во Франции, в Америке, в Корее. У певицы нет ни одного свободного дня. Тет-а-тет со всеми - снисканная актриса России Анита Цой.
Длительность: 44:51
За что уважает себя Анита Цой? Для кого ее участь может стать примером? Дозволено ли обучиться любить? В чем невозможно признаваться супругу? Блиц-опрос для певицы Аниты Цой.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:06
Она никогда не гналась за модой и не ставила себе задачу непременно спеть шлягер. Ее певческая карьера началась с полного провала - решившись впервой выйти на публику, она упала по дороге на сцену и убежала за кулисы, так и не издав ни звука. Мечтала попасть в Щукинское училище - не приняли. Вульгарна трудиться на стройку, а через год поступила на эстрадное отделение циркового училища.Она стала явлением в 60-е на волне необычайного подъема интереса к поэзии и авторской песне. Булат Окуджава назвал ее «радостным сочетанием вокала, ума и дара». Она работала с Владимиром Дашкевичем, Исааком Шварцем и Микаэлом Таривердиевым, дружила с Булатом Окуджавой. Ее ошеломительный голос звучит в больше чем сотне фильмов и мультиков. Сегодня она руководит сделанным ею театром и все так же исполняет песни, в основе которых - стихи, окрыленные музыкой. Тет-а-тет со всеми - народная актриса России, художественный начальник московского Театра музыки и поэзии Елена Камбурова.
Длительность: 43:39
Что такое музыка? Что надобно, дабы спеть песню отменнее всех? Что Елена Камбурова никогда не позабудет, выходя из дома? Что для нее наилучший отдых? Блиц-опрос для певицы, художественного начальника Театра музыки и поэзии Елены Камбуровой.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:19
Певица, художественный начальник московского Театра музыки и поэзии Елена Камбурова о том, легко ли ее задеть, как она переживает обиды и о том, отчего дерзкие слова - это неправильно.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:57
Как и многие дети актеров, он не понаслышке знает, что такое сцена. В пять лет он совместно с отцом Олегом Газмановым собирал целые стадионы, и каждая страна совместно с ним искала собаку по кличке Люси.Повзрослев, он решил испробовать себя в бизнесе, но через несколько лет осознал, что его предназначение - музыка, и вновь возвратился на сцену, но теснее в качестве независимой творческой единицы.Будучи завидным холостяком, объединять себя узами брака он не торопится. Он уверен, что основная его любовь еще впереди, и как только ее встретит - сразу же подарит известному папе долгожданных внуков. Тет-а-тет со всеми - музыкант и ведущий Родион Газманов.Глядите также:Все выступления Родиона Газманова в суперсезоне шоу «Точь-в-точь» >>Дважды в одну реку: как Родион Газманов возвратился на сцену позже десяти лет офисной жизни. Голос-4. Особый репортаж >>Родион Газманов. «I Believe I Can Fly». Голос-4. Слепое прослушивание >>
Длительность: 42:57
Ее основной киноработой стала роль Риты Осяниной в картине Станислава Ростоцкого «А зори тут тихие...». В актрисы она попала нечаянно: в десятом классе ей посчастливилось оказаться на съемочной площадке, и за три недели съемок она навечно влюбилась в суматоху, запах грима и свет юпитеров. Серьезно сниматься она начала еще студенткой, и теперь в ее актерской копилке больше 40 ролей в кино. Сегодня она не только артистка, но и создатель и вдохновитель одного из самых знаменитых отечественных фестивалей «Киношок», тот, что весь год проходит в Анапе.Она давным-давно и радостно замужем. Ее супруг не имеет отношения к актерской профессии: он музыкант, композитор, пианист и аранжировщик. В 1981 году у мужей родилась дочка Александра, которая вульгарна по маминым стопам и тоже стала артисткой. Тет-а-тет со всеми - снисканная актриса Украины, вице-президент кинофестиваля «Киношок», артистка Ирина Шевчук.Лучшие фильмы и сериалы Первого канала глядите на сайте kino.1tv.ru >>
ღ Николай Бурляев: «При встрече со мною Федор Бондарчук отводит глаза» ღАктер рассказал о своей жизни и дружбе с Андреем Тарковским, Андреем Кончаловским и Никитой Михалковым.
Вдруг Тарковский говорит: «Коля, ты самый мой ближний человек… ближе в жизни никого нет». Я обомлел. Вез его домой в такси, голова Андрея покоилась у меня на коленях.
В тот судьбоносный день летом 1959 года я возвращался из школы. Шел привычным маршрутом мимо монумента Юрию Долгорукому к своему дому № 6 по улице Горького. На железном парапете недалеко от ресторана «Арагви» сидел упитанный юноша. Он поманил пальцем:
- Мальчуган, иди сюда! Ты мне надобен.
Родители предупреждали: разговаривать с незнакомцами небезопасно, но любопытство пересилило.
Мои дед Диомид Васильевич и бабушка Людмила Алексеевна были актерами
- Я режиссер, - представился парень, - учусь во ВГИКе, все лето искал мальчугана, схожего на тебя. Известность всевышнему, вот обнаружил.
- А документы у вас есть?
- Какой ты дотошный! Есть, безусловно, - он вынул из кармана студенческий билет.
Я посмотрел на фотографию, прочитал имя - Андрей Михалков. Вот с этого момента и началась актерская автобиография Николая Бурляева.
Сейчас понимаю: в том, что я попал в руки Андрея Михалкова-Кончаловского, был Божий промысел. Без него могло бы и не сложиться - путь в профессию еще в дальнем детстве мне чуть было не перекрыл соседский мальчишка. Наша семья жила в прежнем доме Мартынова, убийцы Лермонтова. Я, кроха, шел по темному коридору, а данный пятнадцатилетний недоумок выскочил из-за угла и напугал так, что я начал заикаться. Позднее соседа посадили за какое-то правонарушение, и огромнее мы его не видели - наша семья переехала на улицу Горького.
Актерство было в семейной обычии: мой дед по отцовской линии Диомид Бурляев был комиком, бабушка - трагической артисткой. На афишах их имена писали рядом с фамилиями блиставших на подмостках Блюменталь-Тамариной и Остужева. А род наш ведет свое предисловие от казака Запорожской Сечи, сподвижника Богдана Хмельницкого Кондрата Бурляя, о чем мне с гордыней рассказывал папа. Позднее я при помощи историков докопался, что Кондрат Бурляй был главой представительства Запорожской Сечи, отправленного гетманом Хмельницким в Москву с ходатайством о присоединении к России.
Мой папа по родительским стопам не пошел, правда жалел об этом всю жизнь. Они с мамой трудились инженерами-экономистами. Петр Диомидович Бурляев был фигурой блестящей, тянулся к творчеству, сам выучился игре на пианино. Отец владел гениальной речью, окружающие заслушивались.
Помню, как он подымался в шесть утра, по радио неслось: «Союз нерушимый республик свободных...», а отец громко на всю квартиру вздыхал: «Эх, твою мать!» Это обозначало: вновь нужно идти на неприятную работу. А вечером он жевал мамины котлеты, садился к роялю, играл импровизации и ложился спать с тем же тяжелым вздохом.
Детей в семье было четверо: я и старшие - сестра Людмила, братья Геннадий, неповторимый шахматист, и Борис. Я никогда не слышал, дабы мама повышала на нас голос. Папа, в силу своего казачьего характера, случалось, шумел, а мама подойдет к нему, обнимет, почешет на ночь бешеную казацкую голову, и вот он теснее спокойно спит.
Родители были людьми хлебосольными, когда брат Борис поступил на актерский в Щукинское училище, у нас зачастую собирался его курс. Мама всех принимала, угощала, готовила три первых блюда, четыре вторых. Забегая вперед, скажу: она была безусловно необходима в киноэкспедициях, куда стала ездить со мною. Возможен, приезжаем мы в глухую степь, стоят пять домов, кругом голое поле. Киногруппе нечего есть. Через пару дней по двору у мамы теснее бегают куры, утки, индюки, она готовит вкуснейшее жаркое, всех кормит. Так и повелось: мои сотрудники вечером подъезжали к нашему дому, втягивали ноздрями великолепные ароматы - что там на ужин у Бурляевых? - и вваливались каждой группой во двор.
Так вот, Борис стал артистом прежде, чем я. Его заприметили еще в школе и пригласили на кинопробы. Когда я получил свою первую роль, он поспел сняться в шести фильмах. А мне вначале не везло. Пробовался на ведущую роль в картине Скуйбина «На графских развалинах» - тщетно. Претендовал на роль сына немецкого коммуниста в фильме Лео Арнштама «Урок истории» - вновь не взяли: «У мальчугана под носом бородавка...» Я возвратился со студии, и мы с бабушкой неотложно отправились в больницу, где эту бородавку ликвидировали электроиглой. Первая жертва Искусству...
А летом 1959 года, как я теснее сказал, в моей жизни появился Андрей Михалков-Кончаловский, которого все близкие звали Андроном, с предложением основной роли в фильме «Мальчуган и голубь». Я продолжал заикаться и от этого трепетал: как смогу выговорить текст? А выдержанный, рачительный, любящий Андрон будто и не примечал этого, давал первые уроки актерского мастерства.
С Николаем Мордвиновым в спектакле «Ленинградский проспект»
По сюжету я, держа в руках банку с рыбкой, сидел в ожидании на темной лестнице. Андрон советовал: «Ты не легко так сиди, а прислушивайся к шумам города: где-то трамвай проехал, а там собака залаяла». Слушал, и на лице возникали знаки мысли. В одном эпизоде нужно было заплакать, а я не сумел. Тогда Андрон дал понюхать лук, и слезы потекли.
На съемках я познакомился с актером Театра Моссовета Владимиром Шуруповым. Когда драматург Исидор Шток написал пьесу «Ленинградский проспект» намеренно на Николая Дмитриевича Мордвинова (он играл там ветхого рабочего), понадобился артист на роль его внука. И Володя припомнил про меня, позвонил: «Коль, у нас есть роль, ты бы пришел в театр, представлю тебя Завадскому».
Главному режиссеру Театра Моссовета я понравился и на дальнейший день теснее репетировал. Вначале робел перед Мордвиновым ужасно. Когда Николай Дмитриевич возникал в театре, он не шел, а вышагивал, плыл по коридорам. И все замирали, даже рабочие сцены, огромные эксперты по части ненормативной лексики, прикусывали языки. Понимали: при Мордвинове никаких пошлостей быть не может.
Мои партнеры, молодые Вадим Бероев и Ия Саввина, произнеся свои реплики, отворачивались и прямо на сцене травили приколы. Ну и я с ними. Мордвинов некогда это подметил, пригласил зайти в грим-уборную и там произнес каждого лишь одну фразу: «Коля, не уподобляйся Вадиму и Ие, не болтай на сцене». Все, мне этого было довольно.
Очень скоро спектакль стал, выражаясь современным языком, хитом, публика на него ломилась. За два года, что мы его играли, я поспел вырасти, а по сюжету мне нужно у дедушки на коленях сидеть. Саввина шутила: «Ну ты, шпрот-переросток!» Теснее съездили на гастроли в Ленинград, Киев, у меня теснее текст от зубов отскакивал. И здесь на сто двадцать пятом спектакле решил дозволить себе импровизацию - дай, думаю, заикнусь для красочки. И сразу же впал в ступор, заикание возвратилось, накрыло паническое чувство аварии. Партнеры смотрят с изумлением, не понимают: что со мною? А реплик у меня, монологов много. В всеобщем, еле дотянул до занавеса.
Обычно я бежал в свою грим-уборную, обгоняя Мордвинова, а здесь поплелся за ним как пришпиленный, пришел, сел за спиной. Мордвинов молчит, отклеивает перед зеркалом усы. На дальнейший день в афише вновь стоит «Ленинградский проспект».
Николай Дмитриевич, - нарушил я затянувшуюся паузу, - завтра играть не буду! Ухожу из театра.
С Ириной Тарковской (Ирмой Рауш) в фильме «Иваново детство»
Знаешь, Коль, - спокойненько говорит Мордвинов, - у цирковых такой закон: если актер упал с трапеции либо каната, он подымается и повторяет номер, пока не получится, напротив внутри навечно поселится ужас. Чай ты же актер...
Какой из меня, заики, актер?
Ты актер. Очаровательно играл до сего времени и завтра сыграешь. Иди поспи, передохни - все будет классно.
Ночь я, финально же, проворочался. На дальнейший день играл и одолел себя. Если б не Мордвинов, распрощался бы с профессией. Когда позже гибели Николая Дмитриевича издалека его дневники, нашел в них слова о себе: он припомнил, как посмотрев некогда «Маскарад», я пришел к нему в гримерку выразить свое восхищение. «Испытанный кинематографист», мой компаньон по «Ленинградскому проспекту», - писал Мордвинов, - кинулся мне на шею и сказал: «Такое я вижу в 1-й раз!» Ему ясно, что не скончается ни романтическое, ни трагическое, ни классическое и что напротив жить на сцене невозможно». Мордвинов как словно бы передал мне тот факел, что сам нес, пример отношения к театру, искусству. Признателен ему за это чрезмерно. А заикался я потом лишь в роли Бориски из «Андрея Рублева», но экстраординарно по просьбе режиссера, попросившего «оставить красочку». Предыстория нашего знакомства такова. Я-то думал, Кончаловский про меня давным-давно позабыл, впрочем в один очаровательный день голос Андрона раздался в телефонной трубке: «Коля, неотложно читай «Ивана» Богомолова, мой друг Андрей Тарковский испробует тебя на ведущую роль!»
На съемках «Андрея Рублева» с Тарковским и Солоницыным
Прочитал, ошеломляющая проза, но какой из меня Иван?! И вот настал день, когда я отправился на «Мосфильм». И представления не имел, кто такой Тарковский, для меня он был примитивно друг Андрона. Явился в его кабинет, увидел и... примитивно влюбился. Я - парень обычной ориентации! Как бы Андрей не располагал к нежным чувствам, его суть была грубой. Но сердце отчего-то подсказало: он живет в 2-х мирах. Тут он шутит, сыплет приколами, ногти покусывает. И внезапно его теснее нет с нами: душа взлетает куда-то высоко и парит в неизвестных пределах. И вот этого Тарковского нереально было не любить. Он был человеком верующим, я это неизменно знал, правда мы ни разу не разговаривали ни о надежде, ни о Христе. Но именно Андрей повесил мне на шею мой 1-й крестик. Сам предпочел его из четырех оловянных, сам продел тесемочку, сам затирал руками, фактурил, дабы приблизить к правде жизни. Пускай это был каждого лишь реквизитный крестик на картине «Андрей Рублев», но все же...
Подтверждения, что Андрей верил в Всевышнего, я начал получать много лет через. Чего стоит одна фраза из его интервью, которое Тарковский дал, теснее живя на Западе: «Конец цивилизации может наступить прежде, чем упадет ядерная бомба.
Тот самый эпизод из «Андрея Рублева»
Это произойдет, когда скончается конечный человек, верящий в Создателя. Цивилизованное социум без духовности - не больше чем собрание звериных».
Однажды позвонили из Дома кино с предложением поучаствовать в вечере памяти Тарковского, прочитать отрывок из его дневника. Для меня, заики, огромная работа вжиться в текст, дабы выдать его со сцены без сучка без задоринки. Шел на мероприятие без специального мечты еще и потому, что не люблю Дом кино, место, где сотрудники улыбаются тебе в лицо, а отвернувшись, могут пригвоздить смертоносным эпитетом. Кстати, Андрей это знал и тоже не любил Дом кино. Но я пробежал глазами слова, написанные Тарковским десятого февраля 1979 года, и слезы навернулись: это была молитва верующего человека: «Боже! Ощущаю приближение Твое, ощущаю руку Твою на затылке моем, так как хочу видеть Твой мир - каким Ты его сделал, и людей Твоих, какими Ты усердствуешь сделать их. Люблю Тебя, Господи, и ничего не хочу от тебя огромнее... Принимаю все Твое, и только тяжесть злобы моей, проступков моих, темнота низменной души моей не дают мне быть достойным невольником Твоим, Господи! Помоги, Господи, и прости!»
Наталья Варлей в фильме «Кавказская пленница»
А примерно перед самой гибелью, когда ему объявили о неоперабельном раке бронхов, Тарковский записал в дневнике, что с утра ощущает веселье, и не так как видит светило в окошке, а так как чувствует приближение Господа. С этим и ушел...
Но при этом Андрей был живым, греховным человеком, зачастую не мог обуздать свой нрав, обижал ближних и сам страдал от своей нетерпимости. На «Ивановом детстве» он устраивал мне кинопробы раз семь. Я переживал, безусловно, думал: сомневается во мне. Он менял мой грим, перекрашивал волосы, оттопыривал уши, рисовал конопушки и не спешил объявлять об заявлении. Я начинал отчаиваться: значит, не тащу. А оказалось, Тарковский искал под меня артистов - пробовал и с Высоцким, и с Ивашовым, и с Жариковым, и с Зубковым.
До Тарковского «Иваново детство» снимал иной режиссер, Эдуард Абалов, тот, что израсходовал фактически половину сметы и загубил план. Денег осталось весьма немного, искали человека, тот, что бы переснял картину, спас «Мосфильм» от позора.
С Натальей Бондарчук мы прожили совместно 17 лет
Если не сдать ее в срок, каждый пятитысячный коллектив студии лишится премии. Дирекция остановила свой выбор на дебютанте Тарковском, он взялся за дело. Теснее позже гибели Андрея прочитал в его дневниках: «Я пошел на риск, так как у меня было четыре гаранта - Коля Бурляев, оператор Вадим Юсов, художник Евгений Черняев и композитор Вячеслав Овчинников».
«Иваново детство» снимали в Каневе на Днепре. Осень, бархатный сезон. Поражающая атмосфера радости! Какая там война?! В 1-й день снимали сцены смерти матери Ивана и последние кадры фильма, когда он подбегает к дереву на пляже. Горячо, Андрей и каждая группа в плавках. То и дело бегали купаться. Снимая убитую мать Ивана, роль которой Тарковский доверил своей жене Ирине, Андрей собственноручно окатывал ее водой из ведра. Снимет дубль и радуется, будто ребенок, кричит: «Это сыр! Рокфор! - слова «сыр рокфор» были у него высшей похвалой. - Еще разочек!» И вновь бежит к реке, зачерпывает ведром воду и с наслаждением окатывает жену.
Меня поселили в одном номере с Женей Жариковым. Моя мама, как неизменно, готовила еду на всю группу. По вечерам собирались в полулюксе Андрея, Кончаловский приезжал из Москвы. Ирина - нежная, ласковая, рачительная, теплая, полная гармоники, радушно принимала гостей. Андрей с Андроном самозабвенно пели песни Гены Шпаликова:
Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь напротив, -
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
А потом затягивали Высоцкого:
Но тот, кто прежде с нею был,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Что мне не светит.
Я и не полагал, что это написал Володя, с которым мы поспели подружиться, думал: какой-то зэк сочинил либо фронтовик. В всеобщем, молодое безудержное блаженство, каждая жизнь у нас была впереди!
Тарковский любил устраивать артистам испытания. Если в сценарии написано: болото - то мы будем барахтаться в нем каждый день, до посинения. Я не роптал, отчего-то теснее тогда подходил к работе как высокопрофессиональный артист, читал сценарий, вживался. То ли Андрон мне это отношение привил, то ли актерская генетика давала о себе знать, но я делал дело серьезно, без скидок на молодой возраст.
Однажды целый день ползали с Жариковым по болотам. Нам проложили деревянные мосточки, с которых мы непрерывно соскальзывали. Юсова с камерой возили на тележке, ему было удобно. Он придумал нам «гидрокостюмы», попросил сшить штаны по грудь из полиэтилена. Но как только мы заходили в октябрьскую холодную воду, она мгновенно просачивалась через швы. Некогда Юсов подметил, что я посинел, спрашивает:
- Что, холодно?
- Дюже.
- А ты пописай, мы так в армии грелись.
И занялся своей работой, позабыл про меня. Изредка мне казалось, что Вадим Иванович был основнее Тарковского: Андрей зачастую посматривал на него, ожидал, когда тот скажет, что дозволено снимать.
С нашим сыном Иваном, 1977 год
Так вот, Юсов про меня позабыл, а я все ползу в тыл недруга. Потом спрашивает:
- Ты сделал?
- Да.
- Ну и как?
- Да так же, холодно...
Через много лет я поинтересовался у Вадима Ивановича:
- Сознайтесь, вы тогда нужно мною насмехались?
- Да нет - какой там насмехался! Мы правда так грелись в армии.
Еще на пробах Тарковский предупредил: «Коля, учти, у тебя будет одна сцена, самая главная - игра в войну, где ты должен заплакать, стоя перед камерой. Знаю, что у Андрона ты ревел, понюхав лук. Тут данный фокус не пройдет». Чуть ли не полгода Андрей готовил меня, дал прочесть книгу «СС в действии», где описывались правонарушения нацистов, иллюстрированные ужасными фотографиями. Он рассказывал, как работают знаменитые артисты: «Вот, скажем, Жан Габен живет в декорации, постигает весь предмет».
Я это запомнил, и когда пришло время снимать сцену, попросил: «Дозволено я приду на площадку прежде группы, часа за четыре?» Меня одели, загримировали и оставили одного в темном павильоне, где я начал настраиваться, бегал, накачивая эмоции. В результате набегался так, что ноги стали пудовыми, еле их волочил, дыхание сбилось. Вижу: приборы теснее поставили, Тарковский ходит где-то вдалеке, все ожидают, а я не хочу реветь! Внезапно Андрей направляется ко мне. Сжался в комок, ждя, что он теперь скажет: «Я же тебя с самого начала предупреждал! Ты что, бесталанный?! Ты меня подвел!» И прогонит. От такой мысли задрожал, а Тарковский подошел и как тонкий психолог не стал бранить, а прижал к себе и произнес: «Коленька, бедный ты мой! Что ж ты так измучился?! Да я теперь все отменю!» И я зарыдал от жалости к себе. Андрей хватает за руку и к камере. 1-й дубль - в корзину, слишком крепко там рыдал. А на втором немножко утехамирился, его и взяли в окончательный монтаж.
Мы завершили фильм в 1962-м, в августе «Иваново детство» завоевало основный приз на Венецианском кинофестивале, где «Мальчуган и голубь» тоже получил «Бронзового льва» в конкурсе детских фильмов. Меня в Венецию не взяли. Валя Малявина рассказывала: когда объявили, что «Золотой лев» присужден нашей картине, Андрей вытянул мое фото и поцеловал его.
Два года Тарковский не давал о себе знать. Я думал - позабыл меня мой любимый Андрей. Как внезапно звонят из его съемочной группы: «Тарковский написал для вас роль». Принесли сценарий «Андрея Рублева», читаю: роль Фомы - ученика Рублева, написанная для меня, - никакая, бледная тень основного героя, текста примерно нет, пара фраз... Эту роль потом блистательно выполнил Михаил Кононов, я бы так не сумел - он оживил персонаж. Расстраиваюсь: «Боже, что мне тут делать?» Дочитываю сценарий до конца, до новеллы «Колокол». С первых страниц понимаю: Бориска - это я. Вот что должен я играть!
Пришел на студию, попробовался на «нелюбимого Фому» без вдохновения. Позже подошел к Андрею:
- А можешь испробовать меня на Бориску?
- Нет, теснее есть артист на эту роль. Ты мал для нее.
Тарковский хотел снимать писателя Чудакова - пожившего, попившего. Я стал делать через Юсова. Вновь отказ. Тогда обратился к нашему всеобщему другу, референту фильма Савве Ямщикову. Тот был хитроумным, знал, на какие точки надавить, он сказал Андрею:
- Спорим на ящик коньяка, что ты утвердишь Колю на роль Бориски?
- Нет... Коля теснее зазвездился, нет...
Андрей Тарковский со 2-й женой Ларисой
Однако поспорили, значит, нужно устраивать пробы. С какой отдачей, трепетом я играл! Вижу, Тарковский теснее позабыл о пари, начинает со мною трудиться как на «Ивановом детстве», что-то шепчет мне на ухо, подсказывает. В результате - утвердил. И это было блаженство!
В то же время я получил предложение сыграть ведущую роль в картине «Мальчуган и девчонка» от его сокурсника Юлия Файта. Отказать коллеге Андрей не мог, но был ужасно недоволен. Снимались фильмы параллельно. Я разрывался между «Мальчуганом и девчонкой» и «Андреевой артелью», где надевал столь дорогую для меня рваную робу и ползал на холоде в грязи, а потом вновь мчался на море, в удобные данные, плавал, загорал - и возвращался к Тарковскому. Андрей был дюже раздражен, что я его с кем-то разделяю, считал это предательством.
Приехав на съемки во Владимир, встретил Анатолия Солоницына и услышал от него:
- С Андреем Арсеньевичем напасть.
- Что случилось?
Тактичный Анатолий не стал разъяснять:
- Сам увидишь...
Сразу же поднялся в люкс Тарковского. Андрей мечется из угла в угол в халате, неясный, гневный, скулы играют, на меня глядит как на недруга. В номере помимо него еще четыре человека. И внезапно примечаю среди них ассистентку по реквизиту, некогда я видел, как Андрей целует ее. Это показалось мне необычным, неприятным, но обговаривать случай ни с кем не стал. Все напряжены, одна она ходит по номеру с царственной улыбкой.
Вечером мы с Андреем ужинали в гостиничном ресторане, сидели в зале одни. О чем говорили - не помню. Тарковский заказал графин водки и опорожнил его рюмка за рюмкой. Глаза у него наливались кровью, сидел безмолвно, сжав зубы, внезапно как стукнет по столу рукой с ужасным криком: «Су-у-ка-а-а!» Он разбил тарелку, брызнула кровь, я перемотал ладонь Андрея салфеткой, довел до его номера. Дверь открыла ассистентка... «Хорошо, - думаю, - завтра приедет милая Ирина и все будет по-бывшему». Кто же знал, что «по-бывшему» теснее никогда не будет...
Почти всякое утро, когда я сидел на гриме, эта «ассистентка» подходила ко мне и тихо говорила: «Андрей Арсеньевич недоволен вами, хочет снять с роли». Я изумлялся: отчего об этом мне информирует реквизиторша? Нервничал, вибрировал, но делал свое дело.
В фильме «Лермонтов»
В октябре, теснее вывалился 1-й снежок, дошло до съемок сцены, где мне нужно было падать с обрыва. Группе выдали овчинные полушубки, а я шел по храню все в той же рваной робе. Андрею было этого немного. Привезли на площадку два брандспойта, которые окатывали меня ледяным ливнем. Но и их показалось неудовлетворительно, поставили еще и ветродуи. Холодная вода, пронизывающий до костей ветер, температура воздуха около нуля - пока шел по храню, голову заломило от боли. А нужно упасть, правда я этого не репетировал: пачкать ненужный раз одежду было ничтожно.
Дошел до надобной точки, Тарковский кричит: «Падай!» Взглянул вниз, голова закружилась, но Андрей умоляет - значит, полный вперед! И я покатился с обрыва по корням, камням, кустам, пням, проехался на скорости как по терке. В глазах темно, но требуется играть веселье - Бориска глину обнаружил! Поднялся, ощущаю: кровь течет. А Андрей кричит сверху: «Коленька, чудесно! Сыр рокфор! Еще дубль!»
Тут выяснилось, что сухую одежду для второго дубля позабыли на базе. Пока за ней съездят, уйдет свет. Тогда я стащил робу, порты... Костюмерша прополоскала в реке. Мокрую одежду повесили на осветительные приборы, от нее пошел пар. Она чуть согрелась, вновь ее натянул, сверху кинули канат. Полз наверх, про себя проклиная Андрея и Юсова: им-то отменно в шубах! Не помню точное число дублей, их было пять либо шесть.
Тарковский попросил истопить избу рядом с площадкой. Когда туда зашел и скинул одежду, огромнее походил на бифштекс с кровью. Толя Солоницын насчитал на моем теле двадцать восемь ссадин и багряных ран. Андрей тоже пришел, чуть ли не ноги мне мыл, растирал тело водкой и был нежным как раньше. Скажи он тогда: «Коля, нужно еще раз повторить» - не задумываясь, покатился бы с обрыва. В наших отношениях наступил перелом, сейчас Андрей называл меня героем, чай я проделал такое, на что немного кто отважится. Тарковский вновь увидел мою преданность ему и делу.
На моих глазах на «Рублеве» случилась личная драма Тарковского, завершившаяся для него уходом в новую, холодную жизнь. По сей день душа моя не принимает выбор Андрея. Отчего он, эпохальный режиссер, умевший выстраивать драматургию чужих судеб, не сумел управиться с драматургией собственной жизни? Отчего он приблизил женщину, которая стала его стигматами, непрерывно кровавила душу, отрезала от друзей и близких? Не понимаю. Вероятно, результаты знал он один. Уйдя к «ассистентке», Андрей три года не общался с матерью и сестрой. Он перестал видеться со мною и Юсовым - самыми преданными друзьями. Эта женщина взяла на себя функции босса протокола, допуская к телу только избранных, а тех, кого считала недостойными, отторгала различными способами, в основном наговорами.
Приведу два примера. Наталья Бондарчук рассказывала, как ее папа, посмотрев «Солярис», был настоль впечатлен, что предложил Андрею совместно взяться за фильм о Достоевском. Но, как Сергею Федоровичу стало вестимо, «ассистентка» нашептывала: «Он тебя непременно одурачит, тебе этого не необходимо». Тарковский - безусловно бескомпромиссный в творчестве - в жизни оказался человеком чрезмерно наивным и внушаемым. Объединенный план с Сергеем Бондарчуком не состоялся.
Во время съемок «Соляриса» я, приехав на «Мосфильм» по своим делам, зашел к Тарковскому в павильон, примитивно дабы обнять друга. Кинулся к Андрею, а у того ходят скулы. Не мог уйти, не выяснив отношений:
- Андрей, что случилось?
А он холодно посмотрел и изрек:
- Что ты нес обо мне в доме?.. - и назвал какую-то фамилию.
Выяснилось, что с человеком этим я не знаком и никогда не был в его доме.
- Кто тебе это сказал? И ты мог уверовать?!
Кажется, тогда мне удалось его переубедить, но ночную кукушку не перекукуешь. «Ассистентка» отвадила Андрея от всех, кого он любил.
Однажды мы с Тарковским целый день и вечер курсировали из Дома кино в Дом художника, из ЦДЛ в ВТО, много выпивали: виски, коньяк, вино... Завершали маршрут в доме Ямщикова, известного историка искусств, реставратора, референта фильма «Андрей Рублев». Стояли с Андреем на балконе, курили. Внезапно Тарковский говорит: «Коля, ты самый мой ближний человек... ближе в жизни никого нет». Я обомлел, никогда от него такого не слышал. И это был не пьяный абсурд. Позднее вез его домой в такси, голова Андрея покоилась у меня на коленях. Не удержался, слегка погладил его по волосам, начинавшим седеть. Подумал: какой же ты ветхий стал! А Тарковскому исполнилось тогда каждого-навсего тридцать три года...
При всей встрече я спрашивал, когда начнем вновь трудиться. У Андрея были на меня планы. Скоро позже «Рублева» объявил: «Читай «Подростка» Достоевского. Будем снимать». Но поставить картину не дали. «В «Солярисе» для тебя роли нет, но собираюсь экранизировать «Дурака», - обещал он. Тоже не позволили.
О нашей последней встрече сохранились щемящие сердце воспоминания. На «Мосфильме» я увидел Юсова, сели в ближайшем кафе, поддали, припоминая прошлое. И здесь выясняется, что Вадим - преданный друг Тарковского - не был у Андрея пять лет, правда живут они в соседних подъездах. Я бесстрашно предложил: «Пойдем к нему!»
Нам открыла «ассистентка», каждым своим видом продемонстрировала, насколько мы незваные гости, но захлопнуть дверь перед Юсовым и Бурляевым не решилась. Андрей встретил нас радушно, правда каждый вечер был в каком-то нервозном, духовном перенапряжении. Он неизменно-то был человеком жестким, а здесь вовсе разошелся:
- Герасимов - говно! Бондарчук - говно!
Досталось и мне:
- Со мною ты мог быть актером. А сейчас - что? Режиссер? Писатель? Стихи свои в ЦДРИ читаешь...
Юсова тоже не обошел вниманием:
- А ты заделался драматургом? А мог быть оператором со мною!
Тогда я не вынес, вступился за Юсова, впервой возразил Андрею:
- Отчего ты обрубаешь крылья ближним?
Тарковский промолчал, отвел глаза. Перед расставанием мы сильно, душевно обнялись. Я тогда не знал, что вижу Андрея в конечный раз. Скоро он уехал в Италию и в Россию не возвратился. Вадим Юсов и Глеб Панфилов пересекались с ним за рубежом, оба рассказывали мне примерно одно и то же: «Андрей гневный, замученный, жалится, что не может там жить, мечтает о своей избе под Рязанью, говорит, что родина снится ему всякую ночь». Я видел последнее телеинтервью Андрея, снятое в Италии. Он бродил у реки, отвечал на вопросы, думал и в какой-то момент произнес: «В моем нраве есть черта, от которой страдаю и я сам, и окружающие, - это нетерпимость».
С дочерью Машей и сыном Иваном, 1992 год
«Ассистентка», как рассказывали очевидцы, продолжала давить: «В Союзе тебе не дадут снимать, а тут у нас есть деньги, нужно заработать еще, исправить дела». Грозилась лишить его общения с сыном, если он уйдет от нее, под давлением Ларисы Палны Андрей остался в Европе. А чай Тарковский - патриот, которого при всем застолье, как заклиненного, выводило на тему Родины: «Как бы сложно ни было, нужно жить и трудиться в России». Перед отъездом за рубеж на съемки «Ностальгии» он говорил сестре Марине: «Они меня отсель не выпихнут!»
Но «ассистентка» оказалась мощней всех. Раковый диагноз настиг Андрея вдалеке от родины. Психологи открыли: всякий орган тела отвечает за определенные переживания: бронхи и легкие - эмоции морального длинна. Толя Солоницын и Тарковский были людьми морального длинна, и оба ушли от рака бронхов. Когда я это узнал, мне стало ясно, отчего Андрей предпочел Толю. Вначале думал: ну что за актер c периферии? А Андрей ощутил в нем родную душу, которой доверил выражать себя на экране. В всякой своей роли у Тарковского Толя воплощал самого Андрея.
Через много лет во Франции мы встретились с Отаром Иоселиани, он жил в Париже и рассказал об общении с Тарковским. Когда в Каннах «Ностальгия» осталась без основных наград, муссировался слух, что супротив фильма выступил Сергей Федорович Бондарчук, приглашенный в жюри. Отар разговаривал с французской артисткой, которая тоже была членом каннского жюри. Спросил:
- Правда, что Бондарчук был супротив «Ностальгии» и по этой причине фильм ничего не получил?
- Бондарчук вообще ничего о фильме не говорил. Но если б он что-то сказал вопреки, это бы лило воду на мельницу Андрея.
Когда Отар пересказал это Тарковскому, тот повернулся к жене:
- Видите, Лариса Пална, у Отара иная информация.
- Нет, я знаю, Бондарчук послан в Канны КГБ.
Иоселиани присутствовал на похоронах Андрея на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Гроб опустили в могилу, Отар куда-то торопился и сразу уехал. Но следом за ним с кладбища удалилась и Лариса Пална, не дожидаясь, пока могилу засыплют землей. Остались сестра Андрея Марина Арсеньевна, ее супруг Александр Гордон - однокурсник Тарковского по ВГИКу, старший сын Тарковского Арсений и поверенный «Совэкспортфильма». Они стали бегать по кладбищу в поисках могильщиков, обнаружили, а те заявили: «У нас окончился рабочий день, завтра забросаем ваш гроб». Тогда эти четверо выпросили у них лопаты и сами предали Андрея земле.
Ирина так бы не поступила. Но они с Андреем расстались - двум режиссерам, личностям ужиться сложно. Сегодня милая, добросердечная Ирина, которую я дюже люблю, говорит мне, что все огромнее уважает Андрея, а в те времена могла и покритиковать. И в тот момент на авансцену вышла женщина, обещавшая ноги ему мыть и ту воду пить. Она обращалась к Тарковскому экстраординарно по имени-отчеству, делала все, дабы показать: я - именно то, что нужно вам в жизни. И Андрей поверил. А может, раны требовались ему, дабы трудиться, чай художник творит искусство, когда душа кровоточит. Сын Андрея и Ирины Арсений не пошел по стопам родителей, он стал нейрохирургом.
Когда-то давным-давно, позже «Рублева», я привез Андрея к себе домой на улицу Горького, папа нас покормил. Разговорившись о современном кинематографе, Тарковский сказал: «Ярус режиссуры в мире настоль низок, что подняться над ним не составит никакого труда. А я знаю, кто - я. И ты это знай!» Втайне я тогда подумал: «О, Андрей, какого ты о себе суждения!»
В роли Иешуа Га-Ноцри в фильме Юрия Кары «Мастер и Маргарита»
Тарковский выделял пять-шесть режиссерских имен - Феллини, Антониони, Куросаву, Брессона, Бунюэля, преклонялся перед Бергманом. Огромнее в режиссуре для него никого не существовало. Когда Андрей ушел из жизни, Бергман написал: «Открытие первых фильмов Тарковского было для меня чудом. Я внезапно оказался перед дверью в комнату, от которой до тех пор не имел ключа. Комнату, в которую я лишь мечтал проникнуть, а он двигался там абсолютно легко... Кто-то теснее сумел выразить то, о чем я неизменно мечтал говорить, но не знал как... Тарковский для меня самый эпохальный, потому как он принес в кино новейший, специальный язык, тот, что разрешает ему схватить жизнь как видение, как сновидение».
Да, работа с Андреем, может быть, самая главная страница в моей творческой автобиографии, но были и другие, существенные, дорогие. Жизнь великодушно одаривала встречами с восхитительными людьми.
Вернусь к годам своей юности. Когда начали снимать «Мальчугана и голубя», Кончаловский привез меня на дачу на Николину Гору. Там я мигом подружился с его братом Никитой, моим ровесником. Позднее в квартире на улице Воровского во время устроенной Никитой радостной вечеринки я познакомился с Настей Вертинской. Она меня поразила своей красотой, но Никита теснее положил на нее глаз. Отбивать у друга девушку и в мыслях не было, мы стали добросердечными друзьями, изредка говорили окружающим, что мы двоюродные брат и сестра.
Среднее образование я получал в школе рабочей молодежи № 18, которая располагалась на улице Чехова. Моими одноклассниками оказались Таня Тарасова, Леша Уланов - 1-й компаньон Иры Родниной, сама Ира училась двумя классами младше. Учились мы каждого три дня в неделю. Ошеломляюще! Педагоги нас любили. Как-то я сказал Никите:
Что ты мучаешься в своей школе по шесть дней в неделю? Переходи к нам. Мы учимся каждого три дня.
- Где такая школа?
- Да примерно рядом с твоим домом.
И в итоге перетащил его туда. Никита окончил школу годом прежде меня, поступил в Щукинское училище. Когда я получил аттестат, отправился к Завадскому, основному режиссеру родного Театра Моссовета:
- Что мне дальше делать?
- Как что? Ты - актер. Иди в сценическое училище.
Завадский снял трубку и позвонил ректору Щукинского училища Захаве: «Боря, у меня работает дивный мальчуган Коля Бурляев. Ты видел «Иваново детство»? Прослушай его».
Я добросовестно выучил басню, прозу и стихотворение, прочитал Захаве, тот спрашивает:
- Прочтете еще что-нибудь?
- Огромнее я не знаю...
- Совестно, молодой человек! Я в ваши годы знал назубок каждого «Евгения Онегина»... Вы поздно пришли - октябрь, 1-й курс теснее набран. Приходите через год.
Тут открывается дверь, входит учитель училища Юрий Васильевич Катин-Ярцев и сразу же включается в разговор:
- На втором курсе есть места, двоих студентов взяли в армию, в том числе Колиного брата.
Я тогда не знал, что Юрий Васильевич приходится мне троюродным дядей и красиво осведомлен о племяннике. Так из кабинета ректора я попал сразу на 2-й курс, где учились Настя с Никитой. Михалков предложил: «Сыграй у меня Карла XII в отрывке из «Петра Первого».
За данный независимый отрывок, 1-й свой режиссерский навык, Никита получил «хорошо», воодушевился, говорит: «Коль, давай поставим «12 разгневанных мужчин». Ты фильм видел? Будешь играть ведущую роль, которую выполнил Генри Фонда. Супермен - один из двенадцати присяжных, ломает их всех, побеждает...»
Прочитал инсценировку - понравилось. Только начали репетировать, как в училище вывесили приказ об отчислении Никиты. Но Михалков был так увлечен работой, что кинуть ее не сумел. Когда педагоги уходили, мы открывали окошко, в которое он тайно проникал и проводил репетиции. В результате Захава засчитал нам эту постановку как дипломную работу курса. Мы ее потом играли по каждой Москве, она стала хитом. На шестидесятилетии Никиты сказал ему в шутку: «Я вывел в жизнь 3 гениев - Андрона, Андрея и тебя».
Отношения между нами не неизменно были светлыми. Случалось, и тучи набегали. Когда Никита снимал «Несколько дней из жизни И.И. Обломова», сказал мне: «Для тебя есть чудесная роль». Ну, думаю, наконец-то! Читаю сценарий и понимаю: роли нет. Мне предлагают сыграть какого-то безымянного гостя на обеде у Ольги Ильинской. Говорю Никите:
Что мне тут делать?
Коля, мы снимем с тобой ошеломляющий эпизод. У меня даже небольшие роли играют артисты экстра-класса. Ты мне надобен! А я потом снимусь у тебя - где скажешь. Приезжай в Пущино, все будет отлично.
Никита может уговаривать, я поехал. В гостиницу поселился часа в четыре дня. Ожидал: теперь Михалков позовет к себе, знает чай, что друг приехал. Прождал до вечера, не дождался, лег спать. На дальнейший день подняли в шесть утра, запихнули совместно с массовкой в всеобщий автобус и повезли на площадку. Теснее плохо: я все-таки три десятка ролей сыграл. Оделся, загримировался. Попросили встать у дерева, сняли огромный план. Позже этого Никита объявляет:
Сейчас - твоя сцена, будешь с этим артистом делать английский бокс.
И подводит изломанное существо мужского пола подозрительной ориентации.
Я не знаю, что такое английский бокс.
Никита показывает мне грациозные движения, как словно зайчик бьет лапкой. Я отвел его в сторонку:
Ты хочешь, дабы вследствие этой роли ко мне намертво приклеился ярлык «голубого»? Они и так позже «Иванова детства» вокруг роились, проходу не давали, комплименты сыпали: ах какие у вас глаза, какие пальцы!..
Ну, ты же артист, ты же должен...
Да ничего я тебе не должен.
Развернулся и уехал. Моя фамилия есть в титрах «Обломова», но от меня там остался лишь один большой план. Позже этого мы с Никитой не пересекались лет 15.
Читая сценарий, я редко заблуждаюсь в том, какой получится фильм. Так было, когда Петр Тодоровский предложил мне роль Нетужилина в «Военно-полевом романе». Это моя любимая картина. Больше профессионального и чувствительного сценария в жизни не читал! Пришел на студию. Увидел Тодоровского и сказал: «Заканчивайте кинопробы. Эту роль никому не отдам!» Потом выяснилось, что я и Чурикова были у режиссера первыми кандидатами. Во время съемок Петр Ефимович ужасно нервничал, а я всякое утро говорил ему:
- Это будет ошеломляющий фильм.
- Сплюньте! Сплюньте!
- И плевать не буду.
«Военно-полевой роман» был обречен на триумф: cценарий - великолепный, фильм снимает его автор, тот, что понимает и в операторском искусстве, и в режиссуре, и сам блестящий артист. Помните, как Тодоровский сыграл у Хуциева в картине «Был месяц май»? Во время съемок мы подружились с Наташей Андрейченко, она тогда только что родила, в перерывах ездила кормить ребенка. Наташа тоже понимала, какого яруса роль ей досталась, опасалась не совладать, ревела у меня на плече, утешал ее, как мог.
Пару раз я все-таки промахивался со своими прогнозами. 1-й - с «Проверкой на дорогах». Показалось: вновь война, партизанский отряд - конъюнктура какая-то. Глядя на режиссера Алексея Германа - толстенького молодого человека, не понимал, он тут основный либо его жена Светлана Кармалита, обаятельная женщина, которая дюже много говорила, в то время как супруг молчал. А я сомневался: ну что может снять данный увалень? Оказалось - высокоталантливый фильм!
Второй раз ошибся с картиной «Мама вышла замуж». Тоже недоумевал: кому будет увлекательна история малярши, жениха - бульдозериста-алкоголика и сына-школьника? И предположить не мог, что фильм ожидает огромная участь. Мне тогда исполнился двадцать один год, 1-й брак с Натальей Варлей трещал по швам. Приехал сниматься в Ленинград к Виталию Мельникову в жутком состоянии, с ощущением обрушенной жизни. (К слову, в вашем журнале прочитал, что по словам Натальи Варлей поводом распада нашей семьи стала моя сотрудник по Театру Ленинского комсомола Ира Печерникова. Большое заблуждение! С Ирой мы были и остаемся каждого лишь добросердечными друзьями.)
С Олегом Ефремовым, игравшим моего отчима, нас поселили в одной отеле. Перед тем как ехать на «Ленфильм», совместно завтракали. Я, как положено, съедал яичницу, сосиски, пил кофе. Олег Николаевич брал бутылку коньяка и конфетку. Выпивал стакан, конфетку клал в карман совместно с недопитой бутылкой. Прихлебывал коньяк и на гриме, и выходя в паузах из кадра. Я переживал: сколько же он протянет при такой жизни? Один глаз у него теснее отказывал, осязалась одышка. Известность всевышнему, Ефремов еще пожил - работал, влюблялся. Помню, он тогда задал мне вопрос:
- Коль, я взял к себе в труппу Настю Вертинскую. Вы с ней однокурсники. Что она за человек?
- Красивая, разумная, гениальная, нежная, дюже отзывчивая.
Проходит время, я узнаю, что у Ефремова с Настей завязался роман. Еще через несколько лет услышал, что они расстались. Как-то мы пересеклись с Олегом Николаевичем на приеме в Кремле, он был навеселе, подошел и говорит с обидой: «А все ты! Что ты мне тогда рассказывал? Настя такая, Настя сякая!» Ефремов мощно переживал по поводу их обрыва.
Признаюсь, я тоже не неизменно был полным трезвенником. 1-й в жизни фужер мне налил Володя Высоцкий. Позже проб в «Иваново детство» мы вышли за ограду «Мосфильма», выяснилось, что обоим ехать в центр: мне - домой, Володе - в Театр Пушкина. Оказались в саду Эрмитаж, сели в кафе, Володя заказал бутылку шампанского и налил мне. Данный 1-й фужер я выпил в четырнадцать лет и был ужасно горд - стал взрослым. В ожидании приговора - утвердит нас Тарковский либо нет - виделись с Высоцким чуть ли не всякий день. Он приходил к нам домой на улицу Горького, я - к нему в Театр Пушкина, куда его незадолго зачислили. Сидел в зале, ожидал, когда мой Володя появится на сцене с репликой «Есть подано». Тарковский так и не взял его в «Иваново детство», но участь свела нас на картине «Служили два товарища». Я согласился мелькнуть в эпизоде, только дабы ненужный раз повидаться со ветхими друзьями - Володей и Ией Саввиной, которых так редко сейчас видел.
С Андроном Кончаловским
Высоцкий теснее стал легендой, его песни пела каждая страна.
С Мариной Влади он познакомил меня у Беллы Ахмадулиной. Переводил взор попеременно с нее на меня: Володя так хотел, дабы мы друг другу понравились. Я ощутил, что по-бывшему ему дорог. Мы еще снимались совместно в «Маленьких бедах», некогда поздно вечером он подвез меня на своем «мерседесе» с французскими номерами от студии до дома. Длинно ехали безмолвно по Берсеневской набережной.
- Теперь возвращусь домой и напишу три песни, - сказал Володя.
- Как? Примерно час ночи, пока доедешь, будет два!
- Не имеет значения, каким бы усталым я ни был, у меня план - три песни в день.
Прощаясь, договорились, что приду к нему в Театр на Таганке. Не поспел...
Теперь теснее знаменито, что Высоцкого сгубили наркотики. А сколько моих друзей погибло от алкоголя! И я небезгрешен. Правда, водку - эту отраву - никогда пить не мог. Если мы с Саввой Ямщиковым, обожавшим застолья, за вечер объезжали все творческие дома, примитивно изнемогал. Написал даже по этому поводу:
Пустое времяпровожденье
С элитой в дымных кабаках,
До тошноты ночные бденья,
Застолья в творческих домах.
Компаний праздное развлечение,
Постель чужая, боль похмелья -
Но обожали пикники
Советских классиков сынки.
Что сделать, если мои друзья пьющие? Доводилось соответствовать. В театре пили фактически все. Вся творческая встреча заканчивалась накрытым столом, а изредка было по две-три «встречи» в день. А потом один за иным стали уходить Гена Шпаликов, Володя Высоцкий, Олег Даль... К тридцати шести годам осознал: если вести сходственный образ жизни, скоро уйдешь следом за друзьями. В одночасье завязал не только с алкоголем, но и с курением. Сочинил озорную частушку:
В тридцать шесть курить я кинул,
В сорок, может, кину пить,
Неужели же в сто восемь
Перестану я любить?
Любовь была и есть в моей жизни. Как без нее?
В картине «Суд сумасшедших» я снимался с Ириной Скобцевой. Трудились в Риге на борту громадного круизного лайнера, пришвартованного к храню. Я играл сына миллионерши, Ирина Константиновна - мою мать. Внезапно в киногруппе засуетились: к нам приезжает Бондарчук. Матросы принялись драить палубу, подготавливались. Даже не помню - представили ли меня тогда Сергею Федоровичу. Прошло время, прогремело по миру «Иваново детство». Я начал энергично сниматься. Как-то выхожу из тон-ателье «Мосфильма», где озвучивал очередную картину, вижу - по коридору насупротив движется целая кавалькада, человек двадцать пять во главе с Бондарчуком и министром культуры Фурцевой. А я же казак, прятаться не привык, стою у них на пути. Сергей Федорович подозвал меня и представил министру: «Это тот самый Коля Бурляев, тот, что играл в «Ивановом детстве». Фурцева протянула мне руку, сотрудники потом подначивали: «Ты руку-то не мой». Дочка Бондарчука Наталью я увидел в «Солярисе» в роли Хари. Помню, сидел в кинозале, глядел на экран и думал: она будет со мною.
Судьба свела нас в Киеве. Мне предложили роль Корчагина, ей - Тони в сериале «Как закалялась железо». Владимир Конкин играл друга Павла Корчагина, я учил его ездить на лошади. Сам теснее держался в седле уверенно.
Однажды при мне режиссер Николай Мащенко огорчил Наталью, довел до слез. Я отвел его в сторонку и сказал: «Если это повторится - я тебя убью!» Мы с Наташей оба любили Тарковского. Именно это чувство нас объединило, а скоро отношения стали близкими. Мащенко через неделю позже моего предупреждения объявил: «Был в нашем ЦК, там считают: роль Корчагина должен играть украинский артист. Следственно извини». Я уехал в Москву, Наталья последовала за мною, как декабристка.
Не расставались семнадцать лет. Когда на свет возник первенец Иван, мы увлеклись теорией «Плавать прежде, чем ходить» и применили ее на практике. По пять часов в день я сидел с ребенком в ванне, некогда дотренировался до воспаления легких. Потом мы приобрели ему особый аквариум, где Иван в семь месяцев самосильно плавал по часу. Некогда это увидел зашедший к нам в гости председатель Федерации плавания генерал Фирсов. Он был поражен: «Это рекорд!» И выдал медаль и свидетельство о рекорде. Мозг у таких детей действует энергичнее, они стремительней сверстников постигают мир. Сын еще не ходил, а мы положили ему в кроватку игрушечное пианино. Ваня нажимал на клавиши зубами, пальчиками. В четыре года теснее исполнял личные сочинения на рояле. Ему стукнуло шесть, когда к нам заглянул композитор Борис Петров - автор музыки к «Детству Бемби» и к моему «Лермонтову». Ваня сыграл свое «произведение». Борис спросил:
- Вы его учите?
- Нет.
- Да вы что? У ребенка дар!
За год мы подготовили сына к поступлению в ЦМШ при консерватории. Он с блеском сдал экзамены. В восемь лет написал двадцать песен к спектаклю «Красная Шапочка», тот, что шел в Театре киноактера. В одиннадцать - музыку к «Снежной королеве». Академик Лев Наумов, ставший Ваниным педагогом в консерватории, прочил ему огромное грядущее. Иван стал очаровательным композитором.
Узнав, что Федя Бондарчук приступает к съемкам «9 роты», я ему напомнил: «Твой племянник - гениальный композитор». Федя прослушал музыку Ивана и загорелся, дал ему задание написать основную тему фильма. Ваня сочинил тему, вручил диск дяде Федору и стал ожидать. Я непрерывно интересовался, как продвигается дело, знал, что на «9 роте» работает Федин друг композитор Евгенидзе. Предполагал: ну, будут стоять в титрах две фамилии. Некогда звонит Иван:
- Федя собирается показать мне материал.
- Поедем совместно.
Какое-то время прождали в монтажной, куда Федя явился несколько во хмелю. Сел за пульт, показывает нам эпизоды фильма под музыку Ивана. Сын гордится совпадением экранного изображения и музыки, говорит:
- Это моя музыка!
- Да, у тебя ее сперли, - информирует Федя, употребив неприличное словцо.
Думаю: шутит дядя. Посмеялись. Разошлись, а контракта все нет. И вот теснее объявили премьеру «9 роты». Ваня сказал: «Федя обещал поставить мою фамилию в титры как автора основной темы». Картина выходит, его фамилии в титрах нет. Все премии за Ивана получает Евгенидзе. Я прослушал диск с музыкой, тот, что сын передал Феде.
С дочкой Машей
В кино она звучит один в один, Евгенидзе, по-моему, невозможно назвать даже аранжировщиком. Поднялся шум, пресса ухватилась за дебош, на телевидении устроили Ване и Евгенидзе «очную ставку». Иван спросил «коллегу», как одна и та же мелодия могла прийти в голову сразу двум композиторам? Вопрос так и остался без результата.
При встрече со мною Федор отводит глаза. А я испытываю чувство изумления и скорби, чай он не только дядя моего сына Ивана, но и потомок безгранично любимого мной великого Сергея Федоровича Бондарчука. Однако, уверен, что время все расставит по своим местам. От Ивана, безусловно, не убудет. Таких композиторов, как он, в текущем кинематографе раз-два и обчелся. Его дар в свое время оценила Наталья Петровна Кончаловская. Мы ездили на Николину Гору с Ваней, он поиграл Наталье Петровне Бетховена, Баха, Моцарта, она сказала: «Коленька, как дивно, что ты учишь сына музыке. Это нужно делать неукоснительно - своих тоже учила: и Андрона, и Никиту». Я тогда нуждался в поддержке друга, просил Никиту посмотреть мой фильм «Лермонтов», попавший под грубый прессинг «пятой колонны», завез ему кассету.
С моим «Лермонтовым» я испил полную чашу и радости, и мучений. Картину о великом писателе собирались снимать многие знаменитые режиссеры, но директор «Мосфильма» Николай Сизов запустил меня, сказав: «Твой сценарий наилучший». К слову, фильм «Лермонтов» был куплен огромным немецким телеканалом ZDF «на корню», на ярусе сценария, под него немцы дали пленку «Кодак». И вот я только заканчиваю монтаж, а мне звонят из Дома кино и просят показать фильм. Обрадовался: картина еще не готова, а ее теснее ожидают! Оказалось - ожидали для расправы.
Перед премьерой в Доме кино поспел показать фильм в Пензе, Тарханах, Белинском - местах, где жил Лермонтов. На сцену позже показа в Пензе вышли Марис Лиепа, Инна Макарова, Наталья Бондарчук, Галя Беляева, оператор Олег Мартынов, художники Виктор Юшин и Татьяна Чапаева, директор Александра Демидова. В зале овация, я делаю шаг к микрофону - овация еще мощней, мне не дают говорить, зрители все как один подымаются с кресел, стоят, хлопают и ревут, это длилось минут десять. На всем просмотре я выкладывал в зале альбом, куда желающие могли написать всякое суждение о фильме. В результате в четырех альбомах из нескольких сотен отзывов каждого один негативный, неизвестный. И вот я вывел группу на сцену Дома кино и ощутил: не могу говорить. Неизменно начинаю заикаться, когда чувствую недоброжелательность зрителей. Тут зал ее примитивно источал.
А через несколько дней состоялся Пятый съезд кинематографистов. Приехал в Кремль, в президиуме - Горбачев, Рыжков, Яковлев. На трибуну вышел какой-то субтильный молодой критик, начал речь: «Незадолго нам показали фильм «Лермонтов». Я устроился покомфортнее: теперь скажет, какой очаровательный фильм я снял. А он: «Это позор нашего кинематографа! Там играют сплошь родственники Бурляева. Это - семейственность?!»
А я утвердил артистов на роли экстраординарно потому, что они схожи на прототипов. Инна Макарова - вылитая бабушка Лермонтова, Наталья Бондарчук - мама, Ваня - небольшой Миша Лермонтов. Все схожи, и, к счастью, все нашлись в одной семье. Кстати, никто из них не обогатился, у всего было по паре съемочных дней.
С третьей женой Ингой Шатовой
До выхода фильма на экран в прессе возникли двадцать две разгромные рецензии. Позитивные отзывы выдающихся русских писателей Астафьева, Распутина, Белова, ведущих лермонтоведов и академиков МГУ блокировались. Позднее прочитал в книге о тайных организациях: «Если имя и дело какого-то автора будет нам отвратно, мы станем их порочить задолго до того, как о них узнают люди». А в картине я намекал на то, что к смерти Пушкина и Лермонтова причастно тайное социум. И меня тоже попытались убить - как творца, как режиссера.
Я ушел из Кремля до окончания заседания, а Сергей Федорович Бондарчук, которого тоже втаптывали там в грязища, остался. Он мне позднее рассказывал, как подошел в перерыве к одной знаменитой артистке:
- Вы глядели Колин фильм?
- Ой, Коленька еще так молод... Нужно было ему еще пожить...
- А вы знаете, что он 1-й в нашем кинематографе рассказал о той силе, которая каждом нам жить не дает?
- Какой силе?
- Книжки надобно читать, - сказал ей Бондарчук.
Мой прежний знакомый режиссер Сергей Соловьев, которому я помогал как артист в его дипломной работе, затребовал, дабы «Лермонтова» запретили, положили на полку. В начале перестройки, когда фильмы снимали с полки, предлагалось положить туда мою картину! Выяснилось, что Сергей сам хотел поставить фильм о писателе, но дали не ему, а мне. Сегодня картина живет, ее показывают в мировых киношколах. Я увидел моего «Лермонтова» на телеэкране при жизни. Мне повезло - Тарковский свои фильмы при жизни так и не увидел.
Моя старшая дочка Маша тоже стала артисткой. Ох как я этого не хотел! Чем дольше живу, тем критичнее отношусь к актерской профессии. За последние лет двадцать сам снялся каждого в четырех фильмах. Эта профессия чревата показухой, самолюбованием, эгоцентризмом, завышенной самооценкой, гордыней, честолюбием. Хочется думать, что мне удалось пройти через эти рифы. Позже «Иванова детства» критики «гладили меня по головке», называли гением. Как не снесло крышу - не знаю. Я видел достоверных гениев, моих партнеров в Театре Моссовета, но когда возвращался в гримерку, из зеркала на меня глядел все тот же заика Коля Бурляев. Теснее тогда я, мальчишка, понимал, что не разделяю мечты актеров жить и скончаться на сцене. Не собирался постоянно валять ваньку, танцевать под чью-то дудку «на подмостках», да еще и окончить там жизнь. Ни за что! Сотрудники на меня обижаются, когда говорю, что наша профессия сродни древнейшей: куда поманят, туда и идешь, прикажут раздеться - оголишься, велят крыть матом - будешь крыть, нести каждую чепуху...
Зная мое отношение к актерству, дочка со мною не советовалась. Позже школы поступила в ГИТИС, но длинно мне об этом не говорила, не приглашала на свои спектакли, зная, что могу дюже жестко высказаться. Позвала посмотреть лишь свою дипломную работу. Шел с мыслью: у тебя артисты все - от прабабушки, прадедушки до родителей, ну куда ты лезешь? Природе теснее пора «отдыхать». К счастью, ошибся. Дочка тонкая артистка, которая к тому же красиво поет. Пять лет она проработала в Театре Маяковского.
Илья, Дарья и мы с Ингой на Фестивале русского искусства в Каннах, 2012 год
Но его возглавил молодой режиссер, тот, что заявил Маше: «Я вас не вижу!» И дочка оставила данный театр. Вышла замуж, родила, воспитывает сына, делает сольные программы, пишет песни, поет. Незадолго восхитительно сыграла Анну Виельгорскую в «Гоголе. Ближайшем» и у Андрея Малюкова в «Григории Р.».
Третий мой ребенок - сын Георгий - живет в Минске, незадолго окончил юридическую академию. Есть еще и младшие - Илья и Дарья, оба выпустились из школы с золотыми медалями. Илья учится в строительной академии, Дарья занимается музыкой. Все мои дети дружат, все отличные, всеми горжусь.
Мама Ильи и Дарьи Инга Шатова моложе меня на двадцать один год. Инга училась на актерском факультете ГИТИСа совместно с Андреем Звягинцевым, Анной Тереховой, дочкой Валентины Талызиной Ксенией Хаировой, считалась одной из самых гениальных на курсе, ей прочили крупное грядущее. Но она окончила университет в девяностые, когда кино и театр переживали безвременье. Ее мать - православный человек, строитель-специалист. Моя теща помогала реставрировать Сретенский и Донской монастыри. Мы с Ингой встретились в 1992 году, ей тогда было двадцать четыре - карьера не складывается, ролей не предлагают. С одобрения матери она пришла трудиться на фестиваль «Золотой Витязь», тот, что я создавал. Я был сражен ее красотой и молодостью, но длинно к Инге приглядывался. Мой подход, допустимо, был эгоистичным: «Мне не необходима артистка, необходима жена». Инга посвятила себя семье, детям, дому. Совместно мы снимались у Натальи Бондарчук в ролях Федора и Элеоноры Тютчевых в фильме «Любовь и правда Федора Тютчева», играли графа и графиню Толстых в фильме «Гоголь. Ближайший». Удостоверился, какая Инга восхитительная тонкая партнерша. Но актерство основным делом своей жизни не считает. Сегодня она помогает мне в трудах кинофорума «Золотой Витязь», проявила незаурядный дар на поприще его директора. Пример для работников.
Я могу заблуждаться в людях, обманываться, проявлять доверчивость. Инга - никогда, ее острый глаз видит всех насквозь. В ней все сошлось: правдивая мать, правильная жена (доверяю ей на сто процентов), православный человек - блестящий, гениальный, открытый. Наш дом - это ее царство. Я могу другой раз делать вид, что основный в доме, правда отлично знаю, кто им является у нас на самом деле.
В актерской профессии давным-давно теснее весьма избирателен. Но режиссеру Юрию Каре, пригласившему сниматься в экранизации «Мастера и Маргариты», отказать не сумел. Правда, звал он меня на роль Ивана Беспризорного. Когда пришел на пробы, сразу заявил:
- Беспризорного играть не буду, эта роль мне не увлекательна. Есть только один образ, тот, что я хотел бы сотворить.
- Какой же?
- Иешуа Га-Ноцри.
Пробы были убедительными, Кара отстоял Бурляева, опального позже «Лермонтова», на худсовете. Через пару дней меня попросили подъехать на студию, подписать договор. А моя душа разрывалась, жаждал этого и единовременно думал: какое право имею я - греховный человек - играть Истину? Хотел получить благословение Церкви. Мои сцены снимались в Иерусалиме. Перед отъездом подошел к нынче покойному епископу Питириму, рассказал о грядущем:
- Я должен ехать в Иерусалим, благословите.
- Там и получите благословение, - ответил он.
На Святой земле оказался впервой, через пару дней предисловие съемок, а я так и не получил благословения. И тогда один наш прежний соотечественник согласился отвезти меня к Гробу Господню.
Добирались туда из Яффы, тряслись в автобусе по жаре в окружении автоматчиков. Выручки ночью, в арабских кварталах в это время находиться опасно. В храме подготавливались к службе, а я целых 30 мин стоял на коленях у Гроба Господня. И меня никто не прогонял. Над моей головой проносили чашу с вином и хлеб. В эту священную ночь я был причащен и благословлен архиепископом на грядущий труд.
И вот 1-й съемочный день, вошел в кадр и запаниковал: пустота в душе. Я безусловно не готов. Что я наделал? Всех одурачил, когда утверждал, что я исключительный могу воплотить данный образ! Режиссер, будто почувствовав мое состояние, крикнул мне из-за камеры: «Да чай он же всех любит!» И здесь из темечка будто пробка вылетела и в это отверстие в душу потек несказанный свет, веселье, необычайная любовь. Потом в всем кадре я принимал, чувствовал данный светоносный поток. Незадолго мне прислали из Германии электронное послание: рейтинг двенадцати артистов, которые воплотили образ Христа в мировом кинематографе. Я в нем занимаю второе место позже Джима Кэвизела, игравшего в фильме Мэла Гибсона «Страсти Христовы».
Сегодня основная моя опека - Славянский форум искусств «Золотой Витязь». Он разросся, поделился на несколько форумов, у всего свой почетный председатель: по кино - Никита Михалков, по театру - Юрий Соломин, по музыке - Владимир Федосеев, по живописи - Александр Шилов, по литературе - Валентин Распутин, увы, незадолго ушедший... Всякий из председателей - эпохальный мастер, все совместно - духовная элита русского искусства. «Золотой Витязь» показывает высочайший эталонный ярус славянской культуры, наши ориентиры заложены в лозунге «За моральные идеалы, за возвышение души человека». К нам ездят лучшие режиссеры мира: Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси, Горан Паскалевич, Эмир Кустурица, Тео Ангелопулос, Александр Сокуров. Многие снимают фильмы с прицелом на данный форум. Наш «Золотой Витязь» - это не очередная разгульная тусовка у моря, где показывают маргинальные фильмы, представляющие собой эффектную пустоту. Я думаю, «Золотой Витязь» - исключительное соборное место, где встречаются деятели культуры планеты, заботящиеся о сохранении духовности и света.
Да, я служил актерской профессии много лет, любил ее, но для меня настало новое время, иная жизнь. И я радостен, что разделяю все, что для меня столь дорого, с моей семьей.
Николай Бурляев рано начал сниматься в кино и сразу взмыл высоко. Но фактически за всяким взлетом артиста следовало падение, за триумфом - забвение, за помощью - предательство, за любовью - разочарование... Тем не менее позже всякого падения Николай Бурляев находил в себе силы опять встать на ноги, продолжал верить в лучшее. Пережив много испытаний в жизни, он обучился быть радостным.
Сегодня блаженство Николая Бурляева - его семья и любимое дело. Со своей женой Ингой Шатовой артист познакомился в Севастополе. Инга в этом городе родилась и подросла, а Бурляев проводил там кинофестиваль Золотой витязь. Вследствие фестивалю мужи и познакомились: Инга пришла к Бурляеву трудиться, а в результате стала его женой. С нашей съемочной группой мужи прогулялись по Севастополю и Херсонесу, заглянули во многие памятные для них места и рассказали свою историю любви. На Инге он женился, когда ему было вдалеке за сорок. Сегодня артист называет свою мужу не напротив, как презентом судьбы. Правда с участью у Николая Бурляева достаточно трудные отношения. Она то несказанно его одаривала, то все забирала.
В начале творческого пути Николаю Бурляеву помог радостный случай. Ему было 13 лет. Он примитивно шел из школы домой и встретил Андрона Кончаловского. Тот теснее довольно длинно искал мальчугана на ведущую роль в своем дипломном фильме и пригласил Николая сняться у него. Бурляев и Кончаловский расскажут свои версии этого события. Дальше все было фактически предопределено. Фильм Мальчуган и голубь, тот, что снимет Андрон Кончаловский, увидит его друг Андрей Тарковский. И позовет Бурляева сниматься к себе в картину Иваново детство, а позднее - в фильм Андрей Рублев. Тарковский навечно станет для Бурляева мерилом искусства, планкой, ниже которой он усердствовал не опускаться в кино. А еще Тарковский, сам того не ведая, свел Бурляева с его грядущей женой - Натальей Бондарчук.
Он впервой увидел ее в фильме Тарковского Солярис и сразу же сказал себе: Она будет моей! Но реально Наталью и Николая свела любовь к Тарковскому. Бондарчук была влюблена в режиссера, но любовь была горемычной, односторонней. У Андрея Тарковского была семья, перспектив не было никаких. А быть только любовницей Наталья не хотела. Артистка дюже трудно переживала эту обстановку, и здесь возник Николай Бурляев. Он стал ее лекарством от боли. А позднее - супругом. Их брак продлился 17 лет.
После съемок у Тарковского блестящих ролей у Бурляева было немножко. Его, финально, знали, но не в масштабах каждой страны - какими талантливыми ни были бы фильмы Тарковского, массовыми, народными их назвать невозможно. Но в 1983 году он снялся в фильме, позже которого остался в памяти зрителей навечно. Это была картина Военно-полевой роман. Мы съездили с Николаем на место съемок фильма - туда, где героиня Натальи Андрейченко продавала пирожки.
Казалось бы, каждом ясно, что артист и его образ в кино - две различные вещи. Но зритель настойчиво ассоциирует актеров с их ролями. В Нетужилина влюбилась половина женщин нашей страны, думая, что и Бурляев такой же: мягкий, романтичный, преданный... На самом деле он значительно прочнее и мощней, чем Нетужилин. Но в одном схож на своего героя: он верно так же не любит раздоров и хочет, дабы все жили дружно. Следственно со всеми своими прежними женами Бурляев в классных, приятельских отношениях.
В браке с Ингой артист примерно в пятьдесят лет опять стал отцом. Первым родился сын Илья. А через пару лет - дочь Даша. Артист не пускает к себе домой, но для съемочной группы Первого канала сделал исключение.
Девяностые годы для Николая Бурляева - время новой крупной любви, но при этом и крупных задач. В те годы страна шла вразнос. Кинопроизводство сокращалось. Работы у артистов фактически не было. Многие так и не сумели испытать данный примитивный: кто-то спился, кто-то ушел из профессии и кардинально поменял жизнь... Но Бурляева не так легко сбить с ног задачами. Невзирая на внешнюю хрупкость и ранимость, он дюже крепок духом, как подлинный мужчина. Понимая всю ответственность за семью, за детей, он не стал распускать нюни и жалиться на судьбу, а пошел зарабатывать деньги. Ученик Тарковского, знаменитейший артист, любимец всех советских женщин - он начал бомбить. Об этом Николай Бурляев расскажет нам за рулем, мы проедем по значимым для него местам Москвы.
Николай Бурляев многое испытал: забвение, предательства, разочарования... Но сегодня он как верующий человек понимает - без этого не бывает жизни. Это и есть жизнь! А мучения, как вестимо, ниспосланы нам для смирения.
|
Николай Бурляев: «При встрече со мною Федор Бондарчук отводит глаза»♥ღ♥. Николай Бурляев: «При встрече со мною Федор Бондарчук отводит глаза»♥ღ♥ Николай бурляев у юлии меньшовой| ღ Николай Бурляев: «При встрече со мною Федор Бондарчук отводит глаза» ღАктер рассказал о своей жизни и дружбе с Андреем Тарковским, Андреем Кончаловским и Никитой Михалковым.
Вдруг Тарковский говорит: «Коля, ты самый мой ближний человек… ближе в жизни никого нет». Я обомлел. Вез его домой в такси, голова Андрея покоилась у меня на коленях.
В тот судьбоносный день летом 1959 года я возвращался из школы. Шел привычным маршрутом мимо монумента Юрию Долгорукому к своему дому № 6 по улице Горького. На железном парапете недалеко от ресторана «Арагви» сидел упитанный юноша. Он поманил пальцем:
- Мальчуган, иди сюда! Ты мне необходим.
Родители предупреждали: разговаривать с незнакомцами небезопасно, но любопытство пересилило.
Мои дед Диомид Васильевич и бабушка Людмила Алексеевна были актерами
- Я режиссер, - представился парень, - учусь во ВГИКе, все лето искал мальчугана, схожего на тебя. Известность всевышнему, вот обнаружил.
- А документы у вас есть?
- Какой ты дотошный! Есть, безусловно, - он вынул из кармана студенческий билет.
Я посмотрел на фотографию, прочитал имя - Андрей Михалков. Вот с этого момента и началась актерская автобиография Николая Бурляева.
Сейчас понимаю: в том, что я попал в руки Андрея Михалкова-Кончаловского, был Божий промысел. Без него могло бы и не сложиться - путь в профессию еще в дальнем детстве мне чуть было не перекрыл соседский мальчишка. Наша семья жила в прежнем доме Мартынова, убийцы Лермонтова. Я, кроха, шел по темному коридору, а данный пятнадцатилетний недоумок выскочил из-за угла и напугал так, что я начал заикаться. Позднее соседа посадили за какое-то правонарушение, и огромнее мы его не видели - наша семья переехала на улицу Горького.
Актерство было в семейной обычии: мой дед по отцовской линии Диомид Бурляев был комиком, бабушка - трагической артисткой. На афишах их имена писали рядом с фамилиями блиставших на подмостках Блюменталь-Тамариной и Остужева. А род наш ведет свое предисловие от казака Запорожской Сечи, сподвижника Богдана Хмельницкого Кондрата Бурляя, о чем мне с гордыней рассказывал папа. Позднее я при помощи историков докопался, что Кондрат Бурляй был главой представительства Запорожской Сечи, отправленного гетманом Хмельницким в Москву с ходатайством о присоединении к России.
Мой папа по родительским стопам не пошел, правда жалел об этом всю жизнь. Они с мамой трудились инженерами-экономистами. Петр Диомидович Бурляев был фигурой блестящей, тянулся к творчеству, сам выучился игре на пианино. Отец владел гениальной речью, окружающие заслушивались.
Помню, как он подымался в шесть утра, по радио неслось: «Союз нерушимый республик свободных...», а отец громко на всю квартиру вздыхал: «Эх, твою мать!» Это обозначало: вновь нужно идти на неприятную работу. А вечером он жевал мамины котлеты, садился к роялю, играл импровизации и ложился спать с тем же тяжелым вздохом.
Детей в семье было четверо: я и старшие - сестра Людмила, братья Геннадий, неповторимый шахматист, и Борис. Я никогда не слышал, дабы мама повышала на нас голос. Папа, в силу своего казачьего характера, случалось, шумел, а мама подойдет к нему, обнимет, почешет на ночь бешеную казацкую голову, и вот он теснее спокойно спит.
Родители были людьми хлебосольными, когда брат Борис поступил на актерский в Щукинское училище, у нас зачастую собирался его курс. Мама всех принимала, угощала, готовила три первых блюда, четыре вторых. Забегая вперед, скажу: она была безусловно необходима в киноэкспедициях, куда стала ездить со мною. Возможен, приезжаем мы в глухую степь, стоят пять домов, кругом голое поле. Киногруппе нечего есть. Через пару дней по двору у мамы теснее бегают куры, утки, индюки, она готовит вкуснейшее жаркое, всех кормит. Так и повелось: мои сотрудники вечером подъезжали к нашему дому, втягивали ноздрями великолепные ароматы - что там на ужин у Бурляевых? - и вваливались каждой группой во двор.
Так вот, Борис стал артистом прежде, чем я. Его заприметили еще в школе и пригласили на кинопробы. Когда я получил свою первую роль, он поспел сняться в шести фильмах. А мне вначале не везло. Пробовался на ведущую роль в картине Скуйбина «На графских развалинах» - тщетно. Претендовал на роль сына немецкого коммуниста в фильме Лео Арнштама «Урок истории» - вновь не взяли: «У мальчугана под носом бородавка...» Я возвратился со студии, и мы с бабушкой неотложно отправились в больницу, где эту бородавку ликвидировали электроиглой. Первая жертва Искусству...
А летом 1959 года, как я теснее сказал, в моей жизни появился Андрей Михалков-Кончаловский, которого все близкие звали Андроном, с предложением основной роли в фильме «Мальчуган и голубь». Я продолжал заикаться и от этого трепетал: как смогу выговорить текст? А выдержанный, рачительный, любящий Андрон будто и не примечал этого, давал первые уроки актерского мастерства.
С Николаем Мордвиновым в спектакле «Ленинградский проспект»
По сюжету я, держа в руках банку с рыбкой, сидел в ожидании на темной лестнице. Андрон советовал: «Ты не примитивно так сиди, а прислушивайся к шумам города: где-то трамвай проехал, а там собака залаяла». Слушал, и на лице возникали знаки мысли. В одном эпизоде нужно было заплакать, а я не сумел. Тогда Андрон дал понюхать лук, и слезы потекли.
На съемках я познакомился с актером Театра Моссовета Владимиром Шуруповым. Когда драматург Исидор Шток написал пьесу «Ленинградский проспект» намеренно на Николая Дмитриевича Мордвинова (он играл там ветхого рабочего), понадобился артист на роль его внука. И Володя припомнил про меня, позвонил: «Коль, у нас есть роль, ты бы пришел в театр, представлю тебя Завадскому».
Главному режиссеру Театра Моссовета я понравился и на дальнейший день теснее репетировал. Вначале робел перед Мордвиновым жутко. Когда Николай Дмитриевич возникал в театре, он не шел, а вышагивал, плыл по коридорам. И все замирали, даже рабочие сцены, огромные эксперты по части ненормативной лексики, прикусывали языки. Понимали: при Мордвинове никаких пошлостей быть не может.
Мои партнеры, молодые Вадим Бероев и Ия Саввина, произнеся свои реплики, отворачивались и прямо на сцене травили приколы. Ну и я с ними. Мордвинов некогда это подметил, пригласил зайти в грим-уборную и там произнес каждого лишь одну фразу: «Коля, не уподобляйся Вадиму и Ие, не болтай на сцене». Все, мне этого было довольно.
Очень скоро спектакль стал, выражаясь современным языком, хитом, публика на него ломилась. За два года, что мы его играли, я поспел вырасти, а по сюжету мне нужно у дедушки на коленях сидеть. Саввина шутила: «Ну ты, шпрот-переросток!» Теснее съездили на гастроли в Ленинград, Киев, у меня теснее текст от зубов отскакивал. И здесь на сто двадцать пятом спектакле решил дозволить себе импровизацию - дай, думаю, заикнусь для красочки. И сразу же впал в ступор, заикание возвратилось, накрыло паническое чувство аварии. Партнеры смотрят с изумлением, не понимают: что со мною? А реплик у меня, монологов много. В всеобщем, еле дотянул до занавеса.
Обычно я бежал в свою грим-уборную, обгоняя Мордвинова, а здесь поплелся за ним как пришпиленный, пришел, сел за спиной. Мордвинов молчит, отклеивает перед зеркалом усы. На дальнейший день в афише вновь стоит «Ленинградский проспект».
Николай Дмитриевич, - нарушил я затянувшуюся паузу, - завтра играть не буду! Ухожу из театра.
С Ириной Тарковской (Ирмой Рауш) в фильме «Иваново детство»
Знаешь, Коль, - спокойненько говорит Мордвинов, - у цирковых такой закон: если актер упал с трапеции либо каната, он подымается и повторяет номер, пока не получится, напротив внутри навечно поселится ужас. Чай ты же актер...
Какой из меня, заики, актер?
Ты актер. Очаровательно играл до сего времени и завтра сыграешь. Иди поспи, передохни - все будет классно.
Ночь я, безусловно же, проворочался. На дальнейший день играл и одолел себя. Если б не Мордвинов, распрощался бы с профессией. Когда позже гибели Николая Дмитриевича издалека его дневники, нашел в них слова о себе: он припомнил, как посмотрев некогда «Маскарад», я пришел к нему в гримерку выразить свое восхищение. «Испытанный кинематографист», мой компаньон по «Ленинградскому проспекту», - писал Мордвинов, - кинулся мне на шею и сказал: «Такое я вижу в 1-й раз!» Ему ясно, что не скончается ни романтическое, ни трагическое, ни классическое и что напротив жить на сцене невозможно». Мордвинов как словно бы передал мне тот факел, что сам нес, пример отношения к театру, искусству. Признателен ему за это чрезмерно. А заикался я потом лишь в роли Бориски из «Андрея Рублева», но экстраординарно по просьбе режиссера, попросившего «оставить красочку». Предыстория нашего знакомства такова. Я-то думал, Кончаловский про меня давным-давно позабыл, впрочем в один очаровательный день голос Андрона раздался в телефонной трубке: «Коля, неотложно читай «Ивана» Богомолова, мой друг Андрей Тарковский испробует тебя на ведущую роль!»
На съемках «Андрея Рублева» с Тарковским и Солоницыным
Прочитал, ошеломляющая проза, но какой из меня Иван?! И вот настал день, когда я отправился на «Мосфильм». И представления не имел, кто такой Тарковский, для меня он был примитивно друг Андрона. Явился в его кабинет, увидел и... легко влюбился. Я - парень обычной ориентации! Как бы Андрей не располагал к нежным чувствам, его суть была грубой. Но сердце отчего-то подсказало: он живет в 2-х мирах. Тут он шутит, сыплет приколами, ногти покусывает. И внезапно его теснее нет с нами: душа взлетает куда-то высоко и парит в неизвестных пределах. И вот этого Тарковского нереально было не любить. Он был человеком верующим, я это неизменно знал, правда мы ни разу не разговаривали ни о надежде, ни о Христе. Но именно Андрей повесил мне на шею мой 1-й крестик. Сам предпочел его из четырех оловянных, сам продел тесемочку, сам затирал руками, фактурил, дабы приблизить к правде жизни. Пускай это был каждого лишь реквизитный крестик на картине «Андрей Рублев», но все же...
Подтверждения, что Андрей верил в Всевышнего, я начал получать много лет через. Чего стоит одна фраза из его интервью, которое Тарковский дал, теснее живя на Западе: «Конец цивилизации может наступить прежде, чем упадет ядерная бомба.
Тот самый эпизод из «Андрея Рублева»
Это произойдет, когда скончается конечный человек, верящий в Создателя. Цивилизованное социум без духовности - не больше чем собрание звериных».
Однажды позвонили из Дома кино с предложением поучаствовать в вечере памяти Тарковского, прочитать отрывок из его дневника. Для меня, заики, огромная работа вжиться в текст, дабы выдать его со сцены без сучка без задоринки. Шел на мероприятие без специального мечты еще и потому, что не люблю Дом кино, место, где сотрудники улыбаются тебе в лицо, а отвернувшись, могут пригвоздить смертоносным эпитетом. Кстати, Андрей это знал и тоже не любил Дом кино. Но я пробежал глазами слова, написанные Тарковским десятого февраля 1979 года, и слезы навернулись: это была молитва верующего человека: «Боже! Ощущаю приближение Твое, ощущаю руку Твою на затылке моем, так как хочу видеть Твой мир - каким Ты его сотворил, и людей Твоих, какими Ты усердствуешь сделать их. Люблю Тебя, Господи, и ничего не хочу от тебя огромнее... Принимаю все Твое, и только тяжесть злобы моей, проступков моих, темнота низменной души моей не дают мне быть достойным невольником Твоим, Господи! Помоги, Господи, и прости!»
Наталья Варлей в фильме «Кавказская пленница»
А примерно перед самой гибелью, когда ему объявили о неоперабельном раке бронхов, Тарковский записал в дневнике, что с утра ощущает веселье, и не так как видит светило в окошке, а так как чувствует приближение Господа. С этим и ушел...
Но при этом Андрей был живым, греховным человеком, зачастую не мог обуздать свой нрав, обижал ближних и сам страдал от своей нетерпимости. На «Ивановом детстве» он устраивал мне кинопробы раз семь. Я переживал, безусловно, думал: сомневается во мне. Он менял мой грим, перекрашивал волосы, оттопыривал уши, рисовал конопушки и не спешил объявлять об заявлении. Я начинал отчаиваться: значит, не тащу. А оказалось, Тарковский искал под меня артистов - пробовал и с Высоцким, и с Ивашовым, и с Жариковым, и с Зубковым.
До Тарковского «Иваново детство» снимал иной режиссер, Эдуард Абалов, тот, что израсходовал фактически половину сметы и загубил план. Денег осталось весьма немного, искали человека, тот, что бы переснял картину, спас «Мосфильм» от позора.
С Натальей Бондарчук мы прожили совместно 17 лет
Если не сдать ее в срок, каждый пятитысячный коллектив студии лишится премии. Дирекция остановила свой выбор на дебютанте Тарковском, он взялся за дело. Теснее позже гибели Андрея прочитал в его дневниках: «Я пошел на риск, так как у меня было четыре гаранта - Коля Бурляев, оператор Вадим Юсов, художник Евгений Черняев и композитор Вячеслав Овчинников».
«Иваново детство» снимали в Каневе на Днепре. Осень, бархатный сезон. Ошеломляющая атмосфера радости! Какая там война?! В 1-й день снимали сцены смерти матери Ивана и последние кадры фильма, когда он подбегает к дереву на пляже. Горячо, Андрей и каждая группа в плавках. То и дело бегали купаться. Снимая убитую мать Ивана, роль которой Тарковский доверил своей жене Ирине, Андрей собственноручно окатывал ее водой из ведра. Снимет дубль и радуется, будто ребенок, кричит: «Это сыр! Рокфор! - слова «сыр рокфор» были у него высшей похвалой. - Еще разочек!» И вновь бежит к реке, зачерпывает ведром воду и с наслаждением окатывает жену.
Меня поселили в одном номере с Женей Жариковым. Моя мама, как неизменно, готовила еду на всю группу. По вечерам собирались в полулюксе Андрея, Кончаловский приезжал из Москвы. Ирина - нежная, ласковая, рачительная, теплая, полная гармоники, радушно принимала гостей. Андрей с Андроном самозабвенно пели песни Гены Шпаликова:
Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь напротив, -
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
А потом затягивали Высоцкого:
Но тот, кто прежде с нею был,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Что мне не светит.
Я и не полагал, что это написал Володя, с которым мы поспели подружиться, думал: какой-то зэк сочинил либо фронтовик. В всеобщем, молодое безудержное блаженство, каждая жизнь у нас была впереди!
Тарковский любил устраивать артистам испытания. Если в сценарии написано: болото - то мы будем барахтаться в нем каждый день, до посинения. Я не роптал, отчего-то теснее тогда подходил к работе как высокопрофессиональный артист, читал сценарий, вживался. То ли Андрон мне это отношение привил, то ли актерская генетика давала о себе знать, но я делал дело серьезно, без скидок на молодой возраст.
Однажды целый день ползали с Жариковым по болотам. Нам проложили деревянные мосточки, с которых мы непрерывно соскальзывали. Юсова с камерой возили на тележке, ему было удобно. Он придумал нам «гидрокостюмы», попросил сшить штаны по грудь из полиэтилена. Но как только мы заходили в октябрьскую холодную воду, она молниеносно просачивалась через швы. Некогда Юсов подметил, что я посинел, спрашивает:
- Что, холодно?
- Дюже.
- А ты пописай, мы так в армии грелись.
И занялся своей работой, позабыл про меня. Изредка мне казалось, что Вадим Иванович был основнее Тарковского: Андрей зачастую посматривал на него, ожидал, когда тот скажет, что дозволено снимать.
С нашим сыном Иваном, 1977 год
Так вот, Юсов про меня позабыл, а я все ползу в тыл недруга. Потом спрашивает:
- Ты сделал?
- Да.
- Ну и как?
- Да так же, холодно...
Через много лет я поинтересовался у Вадима Ивановича:
- Сознайтесь, вы тогда нужно мною насмехались?
- Да нет - какой там насмехался! Мы правда так грелись в армии.
Еще на пробах Тарковский предупредил: «Коля, учти, у тебя будет одна сцена, самая главная - игра в войну, где ты должен заплакать, стоя перед камерой. Знаю, что у Андрона ты ревел, понюхав лук. Тут данный фокус не пройдет». Чуть ли не полгода Андрей готовил меня, дал прочесть книгу «СС в действии», где описывались правонарушения нацистов, иллюстрированные чудовищными фотографиями. Он рассказывал, как работают знаменитые артисты: «Вот, скажем, Жан Габен живет в декорации, постигает всякий предмет».
Я это запомнил, и когда пришло время снимать сцену, попросил: «Дозволено я приду на площадку прежде группы, часа за четыре?» Меня одели, загримировали и оставили одного в темном павильоне, где я начал настраиваться, бегал, накачивая эмоции. В результате набегался так, что ноги стали пудовыми, еле их волочил, дыхание сбилось. Вижу: приборы теснее поставили, Тарковский ходит где-то вдалеке, все ожидают, а я не хочу реветь! Внезапно Андрей направляется ко мне. Сжался в комок, ждя, что он теперь скажет: «Я же тебя с самого начала предупреждал! Ты что, бесталанный?! Ты меня подвел!» И прогонит. От такой мысли задрожал, а Тарковский подошел и как тонкий психолог не стал бранить, а прижал к себе и произнес: «Коленька, бедный ты мой! Что ж ты так измучился?! Да я теперь все отменю!» И я зарыдал от жалости к себе. Андрей хватает за руку и к камере. 1-й дубль - в корзину, слишком мощно там рыдал. А на втором немножко утихомирился, его и взяли в окончательный монтаж.
Мы завершили фильм в 1962-м, в августе «Иваново детство» завоевало основной приз на Венецианском кинофестивале, где «Мальчуган и голубь» тоже получил «Бронзового льва» в конкурсе детских фильмов. Меня в Венецию не взяли. Валя Малявина рассказывала: когда объявили, что «Золотой лев» присужден нашей картине, Андрей вытянул мое фото и поцеловал его.
Два года Тарковский не давал о себе знать. Я думал - позабыл меня мой любимый Андрей. Как внезапно звонят из его съемочной группы: «Тарковский написал для вас роль». Принесли сценарий «Андрея Рублева», читаю: роль Фомы - ученика Рублева, написанная для меня, - никакая, бледная тень основного героя, текста примерно нет, пара фраз... Эту роль потом блистательно выполнил Михаил Кононов, я бы так не сумел - он оживил персонаж. Расстраиваюсь: «Боже, что мне тут делать?» Дочитываю сценарий до конца, до новеллы «Колокол». С первых страниц понимаю: Бориска - это я. Вот что должен я играть!
Пришел на студию, попробовался на «нелюбимого Фому» без вдохновения. Позже подошел к Андрею:
- А можешь испробовать меня на Бориску?
- Нет, теснее есть артист на эту роль. Ты мал для нее.
Тарковский хотел снимать писателя Чудакова - пожившего, попившего. Я стал делать через Юсова. Вновь отказ. Тогда обратился к нашему всеобщему другу, референту фильма Савве Ямщикову. Тот был хитроумным, знал, на какие точки надавить, он сказал Андрею:
- Спорим на ящик коньяка, что ты утвердишь Колю на роль Бориски?
- Нет... Коля теснее зазвездился, нет...
Андрей Тарковский со 2-й женой Ларисой
Однако поспорили, значит, нужно устраивать пробы. С какой отдачей, трепетом я играл! Вижу, Тарковский теснее позабыл о пари, начинает со мною трудиться как на «Ивановом детстве», что-то шепчет мне на ухо, подсказывает. В результате - утвердил. И это было блаженство!
В то же время я получил предложение сыграть ведущую роль в картине «Мальчуган и девчонка» от его сокурсника Юлия Файта. Отказать коллеге Андрей не мог, но был ужасно недоволен. Снимались фильмы параллельно. Я разрывался между «Мальчуганом и девчонкой» и «Андреевой артелью», где надевал столь дорогую для меня рваную робу и ползал на холоде в грязи, а потом вновь мчался на море, в удобные данные, плавал, загорал - и возвращался к Тарковскому. Андрей был дюже раздражен, что я его с кем-то разделяю, считал это предательством.
Приехав на съемки во Владимир, встретил Анатолия Солоницына и услышал от него:
- С Андреем Арсеньевичем напасть.
- Что случилось?
Тактичный Анатолий не стал разъяснять:
- Сам увидишь...
Сразу же поднялся в люкс Тарковского. Андрей мечется из угла в угол в халате, неясный, гневный, скулы играют, на меня глядит как на недруга. В номере помимо него еще четыре человека. И внезапно примечаю среди них ассистентку по реквизиту, некогда я видел, как Андрей целует ее. Это показалось мне необычным, неприятным, но обговаривать случай ни с кем не стал. Все напряжены, одна она ходит по номеру с царственной улыбкой.
Вечером мы с Андреем ужинали в гостиничном ресторане, сидели в зале одни. О чем говорили - не помню. Тарковский заказал графин водки и опорожнил его рюмка за рюмкой. Глаза у него наливались кровью, сидел безмолвно, сжав зубы, внезапно как стукнет по столу рукой с чудовищным криком: «Су-у-ка-а-а!» Он разбил тарелку, брызнула кровь, я перемотал ладонь Андрея салфеткой, довел до его номера. Дверь открыла ассистентка... «Хорошо, - думаю, - завтра приедет милая Ирина и все будет по-бывшему». Кто же знал, что «по-бывшему» теснее никогда не будет...
Почти всякое утро, когда я сидел на гриме, эта «ассистентка» подходила ко мне и тихо говорила: «Андрей Арсеньевич недоволен вами, хочет снять с роли». Я изумлялся: отчего об этом мне информирует реквизиторша? Нервничал, вибрировал, но делал свое дело.
В фильме «Лермонтов»
В октябре, теснее вывалился 1-й снежок, дошло до съемок сцены, где мне нужно было падать с обрыва. Группе выдали овчинные полушубки, а я шел по храню все в той же рваной робе. Андрею было этого немного. Привезли на площадку два брандспойта, которые окатывали меня ледяным ливнем. Но и их показалось неудовлетворительно, поставили еще и ветродуи. Холодная вода, пронизывающий до костей ветер, температура воздуха около нуля - пока шел по храню, голову заломило от боли. А нужно упасть, правда я этого не репетировал: пачкать ненужный раз одежду было жалостно.
Дошел до надобной точки, Тарковский кричит: «Падай!» Взглянул вниз, голова закружилась, но Андрей умоляет - значит, полный вперед! И я покатился с обрыва по корням, камням, кустам, пням, проехался на скорости как по терке. В глазах темно, но требуется играть веселье - Бориска глину обнаружил! Поднялся, ощущаю: кровь течет. А Андрей кричит сверху: «Коленька, чудесно! Сыр рокфор! Еще дубль!»
Тут выяснилось, что сухую одежду для второго дубля позабыли на базе. Пока за ней съездят, уйдет свет. Тогда я стащил робу, порты... Костюмерша прополоскала в реке. Мокрую одежду повесили на осветительные приборы, от нее пошел пар. Она чуть согрелась, вновь ее натянул, сверху кинули канат. Полз наверх, про себя проклиная Андрея и Юсова: им-то отменно в шубах! Не помню точное число дублей, их было пять либо шесть.
Тарковский попросил истопить избу рядом с площадкой. Когда туда зашел и скинул одежду, огромнее походил на бифштекс с кровью. Толя Солоницын насчитал на моем теле двадцать восемь ссадин и багряных ран. Андрей тоже пришел, чуть ли не ноги мне мыл, растирал тело водкой и был нежным как раньше. Скажи он тогда: «Коля, нужно еще раз повторить» - не задумываясь, покатился бы с обрыва. В наших отношениях наступил перелом, сейчас Андрей называл меня героем, чай я проделал такое, на что немного кто отважится. Тарковский вновь увидел мою преданность ему и делу.
На моих глазах на «Рублеве» случилась личная драма Тарковского, завершившаяся для него уходом в новую, холодную жизнь. По сей день душа моя не принимает выбор Андрея. Отчего он, эпохальный режиссер, умевший выстраивать драматургию чужих судеб, не сумел управиться с драматургией собственной жизни? Отчего он приблизил женщину, которая стала его стигматами, непрерывно кровавила душу, отрезала от друзей и близких? Не понимаю. Вероятно, результаты знал он один. Уйдя к «ассистентке», Андрей три года не общался с матерью и сестрой. Он перестал видеться со мною и Юсовым - самыми преданными друзьями. Эта женщина взяла на себя функции босса протокола, допуская к телу только избранных, а тех, кого считала недостойными, отторгала различными способами, в основном наговорами.
Приведу два примера. Наталья Бондарчук рассказывала, как ее папа, посмотрев «Солярис», был настоль впечатлен, что предложил Андрею совместно взяться за фильм о Достоевском. Но, как Сергею Федоровичу стало вестимо, «ассистентка» нашептывала: «Он тебя неукоснительно одурачит, тебе этого не необходимо». Тарковский - безусловно бескомпромиссный в творчестве - в жизни оказался человеком чрезмерно наивным и внушаемым. Объединенный план с Сергеем Бондарчуком не состоялся.
Во время съемок «Соляриса» я, приехав на «Мосфильм» по своим делам, зашел к Тарковскому в павильон, легко дабы обнять друга. Кинулся к Андрею, а у того ходят скулы. Не мог уйти, не выяснив отношений:
- Андрей, что случилось?
А он холодно посмотрел и изрек:
- Что ты нес обо мне в доме?.. - и назвал какую-то фамилию.
Выяснилось, что с человеком этим я не знаком и никогда не был в его доме.
- Кто тебе это сказал? И ты мог уверовать?!
Кажется, тогда мне удалось его переубедить, но ночную кукушку не перекукуешь. «Ассистентка» отвадила Андрея от всех, кого он любил.
Однажды мы с Тарковским целый день и вечер курсировали из Дома кино в Дом художника, из ЦДЛ в ВТО, много выпивали: виски, коньяк, вино... Завершали маршрут в доме Ямщикова, известного историка искусств, реставратора, референта фильма «Андрей Рублев». Стояли с Андреем на балконе, курили. Внезапно Тарковский говорит: «Коля, ты самый мой ближний человек... ближе в жизни никого нет». Я обомлел, никогда от него такого не слышал. И это был не пьяный абсурд. Позднее вез его домой в такси, голова Андрея покоилась у меня на коленях. Не удержался, слегка погладил его по волосам, начинавшим седеть. Подумал: какой же ты ветхий стал! А Тарковскому исполнилось тогда каждого-навсего тридцать три года...
При всякой встрече я спрашивал, когда начнем вновь трудиться. У Андрея были на меня планы. Скоро позже «Рублева» объявил: «Читай «Подростка» Достоевского. Будем снимать». Но поставить картину не дали. «В «Солярисе» для тебя роли нет, но собираюсь экранизировать «Дурака», - обещал он. Тоже не позволили.
О нашей последней встрече сохранились щемящие сердце воспоминания. На «Мосфильме» я увидел Юсова, сели в ближайшем кафе, поддали, припоминая прошлое. И здесь выясняется, что Вадим - преданный друг Тарковского - не был у Андрея пять лет, правда живут они в соседних подъездах. Я бесстрашно предложил: «Пойдем к нему!»
Нам открыла «ассистентка», каждом своим видом продемонстрировала, насколько мы незваные гости, но захлопнуть дверь перед Юсовым и Бурляевым не решилась. Андрей встретил нас радушно, правда каждый вечер был в каком-то нервозном, духовном перенапряжении. Он неизменно-то был человеком жестким, а здесь вовсе разошелся:
- Герасимов - говно! Бондарчук - говно!
Досталось и мне:
- Со мною ты мог быть актером. А сейчас - что? Режиссер? Писатель? Стихи свои в ЦДРИ читаешь...
Юсова тоже не обошел вниманием:
- А ты заделался драматургом? А мог быть оператором со мною!
Тогда я не вынес, вступился за Юсова, впервой возразил Андрею:
- Отчего ты обрубаешь крылья ближним?
Тарковский промолчал, отвел глаза. Перед расставанием мы прочно, душевно обнялись. Я тогда не знал, что вижу Андрея в конечный раз. Скоро он уехал в Италию и в Россию не возвратился. Вадим Юсов и Глеб Панфилов пересекались с ним за рубежом, оба рассказывали мне примерно одно и то же: «Андрей гневный, замученный, жалится, что не может там жить, мечтает о своей избе под Рязанью, говорит, что родина снится ему всякую ночь». Я видел последнее телеинтервью Андрея, снятое в Италии. Он бродил у реки, отвечал на вопросы, думал и в какой-то момент произнес: «В моем нраве есть черта, от которой страдаю и я сам, и окружающие, - это нетерпимость».
С дочерью Машей и сыном Иваном, 1992 год
«Ассистентка», как рассказывали очевидцы, продолжала давить: «В Союзе тебе не дадут снимать, а тут у нас есть деньги, нужно заработать еще, исправить дела». Грозилась лишить его общения с сыном, если он уйдет от нее, под давлением Ларисы Палны Андрей остался в Европе. А чай Тарковский - патриот, которого при всяком застолье, как заклиненного, выводило на тему Родины: «Как бы сложно ни было, нужно жить и трудиться в России». Перед отъездом за рубеж на съемки «Ностальгии» он говорил сестре Марине: «Они меня отсель не выпихнут!»
Но «ассистентка» оказалась мощнее всех. Раковый диагноз настиг Андрея вдалеке от родины. Психологи открыли: всякий орган тела отвечает за определенные переживания: бронхи и легкие - эмоции морального длинна. Толя Солоницын и Тарковский были людьми морального длинна, и оба ушли от рака бронхов. Когда я это узнал, мне стало внятно, отчего Андрей предпочел Толю. Вначале думал: ну что за актер c периферии? А Андрей ощутил в нем родную душу, которой доверил выражать себя на экране. В всякой своей роли у Тарковского Толя воплощал самого Андрея.
Через много лет во Франции мы встретились с Отаром Иоселиани, он жил в Париже и рассказал об общении с Тарковским. Когда в Каннах «Ностальгия» осталась без основных наград, муссировался слух, что вопреки фильма выступил Сергей Федорович Бондарчук, приглашенный в жюри. Отар разговаривал с французской артисткой, которая тоже была членом каннского жюри. Спросил:
- Правда, что Бондарчук был вопреки «Ностальгии» и по этой причине фильм ничего не получил?
- Бондарчук вообще ничего о фильме не говорил. Но если б он что-то сказал супротив, это бы лило воду на мельницу Андрея.
Когда Отар пересказал это Тарковскому, тот повернулся к жене:
- Видите, Лариса Пална, у Отара иная информация.
- Нет, я знаю, Бондарчук послан в Канны КГБ.
Иоселиани присутствовал на похоронах Андрея на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Гроб опустили в могилу, Отар куда-то торопился и сразу уехал. Но следом за ним с кладбища удалилась и Лариса Пална, не дожидаясь, пока могилу засыплют землей. Остались сестра Андрея Марина Арсеньевна, ее супруг Александр Гордон - однокурсник Тарковского по ВГИКу, старший сын Тарковского Арсений и поверенный «Совэкспортфильма». Они стали бегать по кладбищу в поисках могильщиков, обнаружили, а те заявили: «У нас окончился рабочий день, завтра забросаем ваш гроб». Тогда эти четверо выпросили у них лопаты и сами предали Андрея земле.
Ирина так бы не поступила. Но они с Андреем расстались - двум режиссерам, личностям ужиться сложно. Сегодня милая, добросердечная Ирина, которую я дюже люблю, говорит мне, что все огромнее уважает Андрея, а в те времена могла и покритиковать. И в тот момент на авансцену вышла женщина, обещавшая ноги ему мыть и ту воду пить. Она обращалась к Тарковскому экстраординарно по имени-отчеству, делала все, дабы показать: я - именно то, что нужно вам в жизни. И Андрей поверил. А может, раны требовались ему, дабы трудиться, чай художник творит искусство, когда душа кровоточит. Сын Андрея и Ирины Арсений не пошел по стопам родителей, он стал нейрохирургом.
Когда-то давным-давно, позже «Рублева», я привез Андрея к себе домой на улицу Горького, папа нас покормил. Разговорившись о современном кинематографе, Тарковский сказал: «Ярус режиссуры в мире настоль низок, что подняться над ним не составит никакого труда. А я знаю, кто - я. И ты это знай!» Втайне я тогда подумал: «О, Андрей, какого ты о себе суждения!»
В роли Иешуа Га-Ноцри в фильме Юрия Кары «Мастер и Маргарита»
Тарковский выделял пять-шесть режиссерских имен - Феллини, Антониони, Куросаву, Брессона, Бунюэля, преклонялся перед Бергманом. Огромнее в режиссуре для него никого не существовало. Когда Андрей ушел из жизни, Бергман написал: «Открытие первых фильмов Тарковского было для меня чудом. Я внезапно оказался перед дверью в комнату, от которой до тех пор не имел ключа. Комнату, в которую я лишь мечтал проникнуть, а он двигался там идеально легко... Кто-то теснее сумел выразить то, о чем я неизменно мечтал говорить, но не знал как... Тарковский для меня самый эпохальный, потому как он принес в кино новейший, специальный язык, тот, что дозволяет ему схватить жизнь как видение, как сновидение».
Да, работа с Андреем, может быть, самая значимая страница в моей творческой автобиографии, но были и другие, существенные, дорогие. Жизнь великодушно одаривала встречами с восхитительными людьми.
Вернусь к годам своей юности. Когда начали снимать «Мальчугана и голубя», Кончаловский привез меня на дачу на Николину Гору. Там я мигом подружился с его братом Никитой, моим ровесником. Позднее в квартире на улице Воровского во время устроенной Никитой радостной вечеринки я познакомился с Настей Вертинской. Она меня поразила своей красотой, но Никита теснее положил на нее глаз. Отбивать у друга девушку и в мыслях не было, мы стали добродушными друзьями, изредка говорили окружающим, что мы двоюродные брат и сестра.
Среднее образование я получал в школе рабочей молодежи № 18, которая располагалась на улице Чехова. Моими одноклассниками оказались Таня Тарасова, Леша Уланов - 1-й компаньон Иры Родниной, сама Ира училась двумя классами младше. Учились мы каждого три дня в неделю. Ошеломляюще! Педагоги нас любили. Как-то я сказал Никите:
Что ты мучаешься в своей школе по шесть дней в неделю? Переходи к нам. Мы учимся каждого три дня.
- Где такая школа?
- Да примерно рядом с твоим домом.
И в итоге перетащил его туда. Никита окончил школу годом прежде меня, поступил в Щукинское училище. Когда я получил аттестат, отправился к Завадскому, основному режиссеру родного Театра Моссовета:
- Что мне дальше делать?
- Как что? Ты - актер. Иди в сценическое училище.
Завадский снял трубку и позвонил ректору Щукинского училища Захаве: «Боря, у меня работает дивный мальчуган Коля Бурляев. Ты видел «Иваново детство»? Прослушай его».
Я добросовестно выучил басню, прозу и стихотворение, прочитал Захаве, тот спрашивает:
- Прочтете еще что-нибудь?
- Огромнее я не знаю...
- Совестно, молодой человек! Я в ваши годы знал назубок каждого «Евгения Онегина»... Вы поздно пришли - октябрь, 1-й курс теснее набран. Приходите через год.
Тут открывается дверь, входит учитель училища Юрий Васильевич Катин-Ярцев и сразу же включается в разговор:
- На втором курсе есть места, двоих студентов взяли в армию, в том числе Колиного брата.
Я тогда не знал, что Юрий Васильевич приходится мне троюродным дядей и восхитительно осведомлен о племяннике. Так из кабинета ректора я попал сразу на 2-й курс, где учились Настя с Никитой. Михалков предложил: «Сыграй у меня Карла XII в отрывке из «Петра Первого».
За данный независимый отрывок, 1-й свой режиссерский навык, Никита получил «чудесно», воодушевился, говорит: «Коль, давай поставим «12 разгневанных мужчин». Ты фильм видел? Будешь играть ведущую роль, которую выполнил Генри Фонда. Супермен - один из двенадцати присяжных, ломает их всех, побеждает...»
Прочитал инсценировку - понравилось. Только начали репетировать, как в училище вывесили приказ об отчислении Никиты. Но Михалков был так увлечен работой, что кинуть ее не сумел. Когда педагоги уходили, мы открывали окошко, в которое он тайно проникал и проводил репетиции. В результате Захава засчитал нам эту постановку как дипломную работу курса. Мы ее потом играли по каждой Москве, она стала хитом. На шестидесятилетии Никиты сказал ему в шутку: «Я вывел в жизнь 3 гениев - Андрона, Андрея и тебя».
Отношения между нами не неизменно были светлыми. Случалось, и тучи набегали. Когда Никита снимал «Несколько дней из жизни И.И. Обломова», сказал мне: «Для тебя есть чудесная роль». Ну, думаю, наконец-то! Читаю сценарий и понимаю: роли нет. Мне предлагают сыграть какого-то безымянного гостя на обеде у Ольги Ильинской. Говорю Никите:
Что мне тут делать?
Коля, мы снимем с тобой поражающий эпизод. У меня даже небольшие роли играют артисты экстра-класса. Ты мне необходим! А я потом снимусь у тебя - где скажешь. Приезжай в Пущино, все будет отменно.
Никита может уговаривать, я поехал. В гостиницу поселился часа в четыре дня. Ожидал: теперь Михалков позовет к себе, знает чай, что друг приехал. Прождал до вечера, не дождался, лег спать. На дальнейший день подняли в шесть утра, запихнули совместно с массовкой в всеобщий автобус и повезли на площадку. Теснее плохо: я все-таки три десятка ролей сыграл. Оделся, загримировался. Попросили встать у дерева, сняли большой план. Позже этого Никита объявляет:
Сейчас - твоя сцена, будешь с этим артистом делать английский бокс.
И подводит изломанное существо мужского пола подозрительной ориентации.
Я не знаю, что такое английский бокс.
Никита показывает мне изысканные движения, как словно зайчик бьет лапкой. Я отвел его в сторонку:
Ты хочешь, дабы вследствие этой роли ко мне намертво приклеился ярлык «голубого»? Они и так позже «Иванова детства» вокруг роились, проходу не давали, комплименты сыпали: ах какие у вас глаза, какие пальцы!..
Ну, ты же артист, ты же должен...
Да ничего я тебе не должен.
Развернулся и уехал. Моя фамилия есть в титрах «Обломова», но от меня там остался лишь один большой план. Позже этого мы с Никитой не пересекались лет 15.
Читая сценарий, я редко заблуждаюсь в том, какой получится фильм. Так было, когда Петр Тодоровский предложил мне роль Нетужилина в «Военно-полевом романе». Это моя любимая картина. Больше профессионального и чувствительного сценария в жизни не читал! Пришел на студию. Увидел Тодоровского и сказал: «Заканчивайте кинопробы. Эту роль никому не отдам!» Потом выяснилось, что я и Чурикова были у режиссера первыми кандидатами. Во время съемок Петр Ефимович жутко нервничал, а я всякое утро говорил ему:
- Это будет ошеломляющий фильм.
- Сплюньте! Сплюньте!
- И плевать не буду.
«Военно-полевой роман» был обречен на фурор: cценарий - великолепный, фильм снимает его автор, тот, что понимает и в операторском искусстве, и в режиссуре, и сам блестящий артист. Помните, как Тодоровский сыграл у Хуциева в картине «Был месяц май»? Во время съемок мы подружились с Наташей Андрейченко, она тогда только что родила, в перерывах ездила кормить ребенка. Наташа тоже понимала, какого яруса роль ей досталась, опасалась не совладать, ревела у меня на плече, утешал ее, как мог.
Пару раз я все-таки промахивался со своими прогнозами. 1-й - с «Проверкой на дорогах». Показалось: вновь война, партизанский отряд - конъюнктура какая-то. Глядя на режиссера Алексея Германа - толстенького молодого человека, не понимал, он тут основной либо его жена Светлана Кармалита, обаятельная женщина, которая дюже много говорила, в то время как супруг молчал. А я сомневался: ну что может снять данный увалень? Оказалось - феноменальный фильм!
Второй раз ошибся с картиной «Мама вышла замуж». Тоже недоумевал: кому будет увлекательна история малярши, жениха - бульдозериста-алкоголика и сына-школьника? И предположить не мог, что фильм ожидает огромная участь. Мне тогда исполнился двадцать один год, 1-й брак с Натальей Варлей трещал по швам. Приехал сниматься в Ленинград к Виталию Мельникову в страшном состоянии, с ощущением обрушенной жизни. (К слову, в вашем журнале прочитал, что по словам Натальи Варлей поводом распада нашей семьи стала моя сотрудник по Театру Ленинского комсомола Ира Печерникова. Большое заблуждение! С Ирой мы были и остаемся каждого лишь добродушными друзьями.)
С Олегом Ефремовым, игравшим моего отчима, нас поселили в одной отеле. Перед тем как ехать на «Ленфильм», совместно завтракали. Я, как положено, съедал яичницу, сосиски, пил кофе. Олег Николаевич брал бутылку коньяка и конфетку. Выпивал стакан, конфетку клал в карман совместно с недопитой бутылкой. Прихлебывал коньяк и на гриме, и выходя в паузах из кадра. Я переживал: сколько же он протянет при такой жизни? Один глаз у него теснее отказывал, осязалась одышка. Известность всевышнему, Ефремов еще пожил - работал, влюблялся. Помню, он тогда задал мне вопрос:
- Коль, я взял к себе в труппу Настю Вертинскую. Вы с ней однокурсники. Что она за человек?
- Очаровательная, мудрая, гениальная, нежная, дюже отзывчивая.
Проходит время, я узнаю, что у Ефремова с Настей завязался роман. Еще через несколько лет услышал, что они расстались. Как-то мы пересеклись с Олегом Николаевичем на приеме в Кремле, он был навеселе, подошел и говорит с обидой: «А все ты! Что ты мне тогда рассказывал? Настя такая, Настя сякая!» Ефремов крепко переживал по поводу их обрыва.
Признаюсь, я тоже не неизменно был полным трезвенником. 1-й в жизни фужер мне налил Володя Высоцкий. Позже проб в «Иваново детство» мы вышли за ограду «Мосфильма», выяснилось, что обоим ехать в центр: мне - домой, Володе - в Театр Пушкина. Оказались в саду Эрмитаж, сели в кафе, Володя заказал бутылку шампанского и налил мне. Данный 1-й фужер я выпил в четырнадцать лет и был жутко горд - стал взрослым. В ожидании приговора - утвердит нас Тарковский либо нет - виделись с Высоцким чуть ли не весь день. Он приходил к нам домой на улицу Горького, я - к нему в Театр Пушкина, куда его незадолго зачислили. Сидел в зале, ожидал, когда мой Володя появится на сцене с репликой «Есть подано». Тарковский так и не взял его в «Иваново детство», но участь свела нас на картине «Служили два товарища». Я согласился мелькнуть в эпизоде, только дабы ненужный раз повидаться со ветхими друзьями - Володей и Ией Саввиной, которых так редко сейчас видел.
С Андроном Кончаловским
Высоцкий теснее стал легендой, его песни пела каждая страна.
С Мариной Влади он познакомил меня у Беллы Ахмадулиной. Переводил взор попеременно с нее на меня: Володя так хотел, дабы мы друг другу понравились. Я ощутил, что по-бывшему ему дорог. Мы еще снимались совместно в «Маленьких бедах», некогда поздно вечером он подвез меня на своем «мерседесе» с французскими номерами от студии до дома. Длинно ехали безмолвно по Берсеневской набережной.
- Теперь возвращусь домой и напишу три песни, - сказал Володя.
- Как? Примерно час ночи, пока доедешь, будет два!
- Не имеет значения, каким бы усталым я ни был, у меня план - три песни в день.
Прощаясь, договорились, что приду к нему в Театр на Таганке. Не поспел...
Теперь теснее знаменито, что Высоцкого сгубили наркотики. А сколько моих друзей погибло от алкоголя! И я небезгрешен. Правда, водку - эту отраву - никогда пить не мог. Если мы с Саввой Ямщиковым, обожавшим застолья, за вечер объезжали все творческие дома, примитивно изнемогал. Написал даже по этому поводу:
Пустое времяпровожденье
С элитой в дымных кабаках,
До тошноты ночные бденья,
Застолья в творческих домах.
Компаний праздное развлечение,
Постель чужая, боль похмелья -
Но обожали пикники
Советских классиков сынки.
Что сделать, если мои друзья пьющие? Доводилось соответствовать. В театре пили фактически все. Вся творческая встреча заканчивалась накрытым столом, а изредка было по две-три «встречи» в день. А потом один за иным стали уходить Гена Шпаликов, Володя Высоцкий, Олег Даль... К тридцати шести годам осознал: если вести сходственный образ жизни, скоро уйдешь следом за друзьями. В одночасье завязал не только с алкоголем, но и с курением. Сочинил озорную частушку:
В тридцать шесть курить я кинул,
В сорок, может, кину пить,
Неужели же в сто восемь
Перестану я любить?
Любовь была и есть в моей жизни. Как без нее?
В картине «Суд сумасшедших» я снимался с Ириной Скобцевой. Трудились в Риге на борту громадного круизного лайнера, пришвартованного к храню. Я играл сына миллионерши, Ирина Константиновна - мою мать. Внезапно в киногруппе засуетились: к нам приезжает Бондарчук. Матросы принялись драить палубу, подготавливались. Даже не помню - представили ли меня тогда Сергею Федоровичу. Прошло время, прогремело по миру «Иваново детство». Я начал энергично сниматься. Как-то выхожу из тон-ателье «Мосфильма», где озвучивал очередную картину, вижу - по коридору насупротив движется целая кавалькада, человек двадцать пять во главе с Бондарчуком и министром культуры Фурцевой. А я же казак, прятаться не привык, стою у них на пути. Сергей Федорович подозвал меня и представил министру: «Это тот самый Коля Бурляев, тот, что играл в «Ивановом детстве». Фурцева протянула мне руку, сотрудники потом подначивали: «Ты руку-то не мой». Дочка Бондарчука Наталью я увидел в «Солярисе» в роли Хари. Помню, сидел в кинозале, глядел на экран и думал: она будет со мною.
Судьба свела нас в Киеве. Мне предложили роль Корчагина, ей - Тони в сериале «Как закалялась железо». Владимир Конкин играл друга Павла Корчагина, я учил его ездить на лошади. Сам теснее держался в седле уверенно.
Однажды при мне режиссер Николай Мащенко огорчил Наталью, довел до слез. Я отвел его в сторонку и сказал: «Если это повторится - я тебя убью!» Мы с Наташей оба любили Тарковского. Именно это чувство нас объединило, а скоро отношения стали близкими. Мащенко через неделю позже моего предупреждения объявил: «Был в нашем ЦК, там считают: роль Корчагина должен играть украинский артист. Следственно извини». Я уехал в Москву, Наталья последовала за мною, как декабристка.
Не расставались семнадцать лет. Когда на свет возник первенец Иван, мы увлеклись теорией «Плавать прежде, чем ходить» и применили ее на практике. По пять часов в день я сидел с ребенком в ванне, некогда дотренировался до воспаления легких. Потом мы приобрели ему особый аквариум, где Иван в семь месяцев самосильно плавал по часу. Некогда это увидел зашедший к нам в гости председатель Федерации плавания генерал Фирсов. Он был поражен: «Это рекорд!» И выдал медаль и свидетельство о рекорде. Мозг у таких детей действует энергичнее, они стремительней сверстников постигают мир. Сын еще не ходил, а мы положили ему в кроватку игрушечное пианино. Ваня нажимал на клавиши зубами, пальчиками. В четыре года теснее исполнял личные сочинения на рояле. Ему стукнуло шесть, когда к нам заглянул композитор Борис Петров - автор музыки к «Детству Бемби» и к моему «Лермонтову». Ваня сыграл свое «произведение». Борис спросил:
- Вы его учите?
- Нет.
- Да вы что? У ребенка дар!
За год мы подготовили сына к поступлению в ЦМШ при консерватории. Он с блеском сдал экзамены. В восемь лет написал двадцать песен к спектаклю «Красная Шапочка», тот, что шел в Театре киноактера. В одиннадцать - музыку к «Снежной королеве». Академик Лев Наумов, ставший Ваниным педагогом в консерватории, прочил ему крупное грядущее. Иван стал очаровательным композитором.
Узнав, что Федя Бондарчук приступает к съемкам «9 роты», я ему напомнил: «Твой племянник - гениальный композитор». Федя прослушал музыку Ивана и загорелся, дал ему задание написать основную тему фильма. Ваня сочинил тему, вручил диск дяде Федору и стал ожидать. Я непрерывно интересовался, как продвигается дело, знал, что на «9 роте» работает Федин друг композитор Евгенидзе. Предполагал: ну, будут стоять в титрах две фамилии. Некогда звонит Иван:
- Федя собирается показать мне материал.
- Поедем совместно.
Какое-то время прождали в монтажной, куда Федя явился несколько во хмелю. Сел за пульт, показывает нам эпизоды фильма под музыку Ивана. Сын гордится совпадением экранного изображения и музыки, говорит:
- Это моя музыка!
- Да, у тебя ее сперли, - информирует Федя, употребив неприличное словцо.
Думаю: шутит дядя. Посмеялись. Разошлись, а контракта все нет. И вот теснее объявили премьеру «9 роты». Ваня сказал: «Федя обещал поставить мою фамилию в титры как автора основной темы». Картина выходит, его фамилии в титрах нет. Все премии за Ивана получает Евгенидзе. Я прослушал диск с музыкой, тот, что сын передал Феде.
С дочкой Машей
В кино она звучит один в один, Евгенидзе, по-моему, невозможно назвать даже аранжировщиком. Поднялся шум, пресса ухватилась за дебош, на телевидении устроили Ване и Евгенидзе «очную ставку». Иван спросил «коллегу», как одна и та же мелодия могла прийти в голову сразу двум композиторам? Вопрос так и остался без результата.
При встрече со мною Федор отводит глаза. А я испытываю чувство изумления и скорби, чай он не только дядя моего сына Ивана, но и потомок беспредельно любимого мной великого Сергея Федоровича Бондарчука. Однако, уверен, что время все расставит по своим местам. От Ивана, безусловно, не убудет. Таких композиторов, как он, в текущем кинематографе раз-два и обчелся. Его дар в свое время оценила Наталья Петровна Кончаловская. Мы ездили на Николину Гору с Ваней, он поиграл Наталье Петровне Бетховена, Баха, Моцарта, она сказала: «Коленька, как дивно, что ты учишь сына музыке. Это нужно делать непременно - своих тоже учила: и Андрона, и Никиту». Я тогда нуждался в поддержке друга, просил Никиту посмотреть мой фильм «Лермонтов», попавший под грубый прессинг «пятой колонны», завез ему кассету.
С моим «Лермонтовым» я испил полную чашу и радости, и терзаний. Картину о великом писателе собирались снимать многие знаменитые режиссеры, но директор «Мосфильма» Николай Сизов запустил меня, сказав: «Твой сценарий наилучший». К слову, фильм «Лермонтов» был куплен огромным немецким телеканалом ZDF «на корню», на ярусе сценария, под него немцы дали пленку «Кодак». И вот я только заканчиваю монтаж, а мне звонят из Дома кино и просят показать фильм. Обрадовался: картина еще не готова, а ее теснее ожидают! Оказалось - ожидали для расправы.
Перед премьерой в Доме кино поспел показать фильм в Пензе, Тарханах, Белинском - местах, где жил Лермонтов. На сцену позже показа в Пензе вышли Марис Лиепа, Инна Макарова, Наталья Бондарчук, Галя Беляева, оператор Олег Мартынов, художники Виктор Юшин и Татьяна Чапаева, директор Александра Демидова. В зале овация, я делаю шаг к микрофону - овация еще мощнее, мне не дают говорить, зрители все как один подымаются с кресел, стоят, хлопают и ревут, это длилось минут десять. На всяком просмотре я выкладывал в зале альбом, куда желающие могли написать всякое суждение о фильме. В результате в четырех альбомах из нескольких сотен отзывов каждого один негативный, неизвестный. И вот я вывел группу на сцену Дома кино и ощутил: не могу говорить. Неизменно начинаю заикаться, когда чувствую недоброжелательность зрителей. Тут зал ее легко источал.
А через несколько дней состоялся Пятый съезд кинематографистов. Приехал в Кремль, в президиуме - Горбачев, Рыжков, Яковлев. На трибуну вышел какой-то субтильный молодой критик, начал речь: «Незадолго нам показали фильм «Лермонтов». Я устроился покомфортнее: теперь скажет, какой красивый фильм я снял. А он: «Это позор нашего кинематографа! Там играют сплошь родственники Бурляева. Это - семейственность?!»
А я утвердил артистов на роли экстраординарно потому, что они схожи на прототипов. Инна Макарова - вылитая бабушка Лермонтова, Наталья Бондарчук - мама, Ваня - небольшой Миша Лермонтов. Все схожи, и, к счастью, все нашлись в одной семье. Кстати, никто из них не обогатился, у всякого было по паре съемочных дней.
С третьей женой Ингой Шатовой
До выхода фильма на экран в прессе возникли двадцать две разгромные рецензии. Правильные отзывы выдающихся русских писателей Астафьева, Распутина, Белова, ведущих лермонтоведов и академиков МГУ блокировались. Позднее прочитал в книге о тайных организациях: «Если имя и дело какого-то автора будет нам отвратно, мы станем их порочить задолго до того, как о них узнают люди». А в картине я намекал на то, что к погибели Пушкина и Лермонтова причастно тайное социум. И меня тоже попытались убить - как творца, как режиссера.
Я ушел из Кремля до окончания заседания, а Сергей Федорович Бондарчук, которого тоже втаптывали там в грязища, остался. Он мне позднее рассказывал, как подошел в перерыве к одной вестимой артистке:
- Вы глядели Колин фильм?
- Ой, Коленька еще так молод... Нужно было ему еще пожить...
- А вы знаете, что он 1-й в нашем кинематографе рассказал о той силе, которая каждым нам жить не дает?
- Какой силе?
- Книжки необходимо читать, - сказал ей Бондарчук.
Мой прежний знакомый режиссер Сергей Соловьев, которому я помогал как артист в его дипломной работе, затребовал, дабы «Лермонтова» запретили, положили на полку. В начале перестройки, когда фильмы снимали с полки, предлагалось положить туда мою картину! Выяснилось, что Сергей сам хотел поставить фильм о писателе, но дали не ему, а мне. Сегодня картина живет, ее показывают в мировых киношколах. Я увидел моего «Лермонтова» на телеэкране при жизни. Мне повезло - Тарковский свои фильмы при жизни так и не увидел.
Моя старшая дочка Маша тоже стала артисткой. Ох как я этого не хотел! Чем дольше живу, тем критичнее отношусь к актерской профессии. За последние лет двадцать сам снялся каждого в четырех фильмах. Эта профессия чревата показухой, самолюбованием, эгоцентризмом, завышенной самооценкой, гордыней, честолюбием. Хочется думать, что мне удалось пройти через эти рифы. Позже «Иванова детства» критики «гладили меня по головке», называли гением. Как не снесло крышу - не знаю. Я видел достоверных гениев, моих партнеров в Театре Моссовета, но когда возвращался в гримерку, из зеркала на меня глядел все тот же заика Коля Бурляев. Теснее тогда я, мальчишка, понимал, что не разделяю мечты актеров жить и скончаться на сцене. Не собирался постоянно валять ваньку, танцевать под чью-то дудку «на подмостках», да еще и окончить там жизнь. Ни за что! Сотрудники на меня обижаются, когда говорю, что наша профессия сродни древнейшей: куда поманят, туда и идешь, прикажут раздеться - оголишься, велят крыть матом - будешь крыть, нести любую чепуху...
Зная мое отношение к актерству, дочка со мною не советовалась. Позже школы поступила в ГИТИС, но длинно мне об этом не говорила, не приглашала на свои спектакли, зная, что могу дюже жестко высказаться. Позвала посмотреть лишь свою дипломную работу. Шел с мыслью: у тебя артисты все - от прабабушки, прадедушки до родителей, ну куда ты лезешь? Природе теснее пора «отдыхать». К счастью, ошибся. Дочка тонкая артистка, которая к тому же красиво поет. Пять лет она проработала в Театре Маяковского.
Илья, Дарья и мы с Ингой на Фестивале русского искусства в Каннах, 2012 год
Но его возглавил молодой режиссер, тот, что заявил Маше: «Я вас не вижу!» И дочка оставила данный театр. Вышла замуж, родила, воспитывает сына, делает сольные программы, пишет песни, поет. Незадолго восхитительно сыграла Анну Виельгорскую в «Гоголе. Ближайшем» и у Андрея Малюкова в «Григории Р.».
Третий мой ребенок - сын Георгий - живет в Минске, незадолго окончил юридическую академию. Есть еще и младшие - Илья и Дарья, оба выпустились из школы с золотыми медалями. Илья учится в строительной академии, Дарья занимается музыкой. Все мои дети дружат, все отменные, всеми горжусь.
Мама Ильи и Дарьи Инга Шатова моложе меня на двадцать один год. Инга училась на актерском факультете ГИТИСа совместно с Андреем Звягинцевым, Анной Тереховой, дочкой Валентины Талызиной Ксенией Хаировой, считалась одной из самых гениальных на курсе, ей прочили огромное грядущее. Но она окончила университет в девяностые, когда кино и театр переживали безвременье. Ее мать - православный человек, строитель-специалист. Моя теща помогала реставрировать Сретенский и Донской монастыри. Мы с Ингой встретились в 1992 году, ей тогда было двадцать четыре - карьера не складывается, ролей не предлагают. С одобрения матери она пришла трудиться на фестиваль «Золотой Витязь», тот, что я создавал. Я был сражен ее красотой и молодостью, но длинно к Инге приглядывался. Мой подход, допустимо, был эгоистичным: «Мне не надобна артистка, надобна жена». Инга посвятила себя семье, детям, дому. Совместно мы снимались у Натальи Бондарчук в ролях Федора и Элеоноры Тютчевых в фильме «Любовь и правда Федора Тютчева», играли графа и графиню Толстых в фильме «Гоголь. Ближайший». Удостоверился, какая Инга восхитительная тонкая партнерша. Но актерство основным делом своей жизни не считает. Сегодня она помогает мне в трудах кинофорума «Золотой Витязь», проявила незаурядный дар на поприще его директора. Пример для работников.
Я могу заблуждаться в людях, обманываться, проявлять доверчивость. Инга - никогда, ее острый глаз видит всех насквозь. В ней все сошлось: правдивая мать, правильная жена (доверяю ей на сто процентов), православный человек - блестящий, гениальный, открытый. Наш дом - это ее царство. Я могу другой раз делать вид, что основный в доме, правда классно знаю, кто им является у нас на самом деле.
В актерской профессии давным-давно теснее весьма избирателен. Но режиссеру Юрию Каре, пригласившему сниматься в экранизации «Мастера и Маргариты», отказать не сумел. Правда, звал он меня на роль Ивана Беспризорного. Когда пришел на пробы, сразу заявил:
- Беспризорного играть не буду, эта роль мне не увлекательна. Есть только один образ, тот, что я хотел бы сделать.
- Какой же?
- Иешуа Га-Ноцри.
Пробы были убедительными, Кара отстоял Бурляева, опального позже «Лермонтова», на худсовете. Через пару дней меня попросили подъехать на студию, подписать договор. А моя душа разрывалась, жаждал этого и единовременно думал: какое право имею я - греховный человек - играть Истину? Хотел получить благословение Церкви. Мои сцены снимались в Иерусалиме. Перед отъездом подошел к нынче покойному епископу Питириму, рассказал о грядущем:
- Я должен ехать в Иерусалим, благословите.
- Там и получите благословение, - ответил он.
На Святой земле оказался впервой, через пару дней предисловие съемок, а я так и не получил благословения. И тогда один наш прежний соотечественник согласился отвезти меня к Гробу Господню.
Добирались туда из Яффы, тряслись в автобусе по жаре в окружении автоматчиков. Выручки ночью, в арабских кварталах в это время находиться опасно. В храме подготавливались к службе, а я целых 30 мин стоял на коленях у Гроба Господня. И меня никто не прогонял. Над моей головой проносили чашу с вином и хлеб. В эту священную ночь я был причащен и благословлен архиепископом на грядущий труд.
И вот 1-й съемочный день, вошел в кадр и запаниковал: пустота в душе. Я безусловно не готов. Что я наделал? Всех одурачил, когда утверждал, что я исключительный могу воплотить данный образ! Режиссер, будто почувствовав мое состояние, крикнул мне из-за камеры: «Да чай он же всех любит!» И здесь из темечка будто пробка вылетела и в это отверстие в душу потек несказанный свет, веселье, невообразимая любовь. Потом в всем кадре я принимал, чувствовал данный светоносный поток. Незадолго мне прислали из Германии электронное послание: рейтинг двенадцати артистов, которые воплотили образ Христа в мировом кинематографе. Я в нем занимаю второе место позже Джима Кэвизела, игравшего в фильме Мэла Гибсона «Страсти Христовы».
Сегодня основная моя опека - Славянский форум искусств «Золотой Витязь». Он разросся, поделился на несколько форумов, у всего свой почетный председатель: по кино - Никита Михалков, по театру - Юрий Соломин, по музыке - Владимир Федосеев, по живописи - Александр Шилов, по литературе - Валентин Распутин, увы, незадолго ушедший... Весь из председателей - эпохальный мастер, все совместно - духовная элита русского искусства. «Золотой Витязь» показывает высочайший эталонный ярус славянской культуры, наши ориентиры заложены в лозунге «За моральные идеалы, за возвышение души человека». К нам ездят лучшие режиссеры мира: Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси, Горан Паскалевич, Эмир Кустурица, Тео Ангелопулос, Александр Сокуров. Многие снимают фильмы с прицелом на данный форум. Наш «Золотой Витязь» - это не очередная разгульная тусовка у моря, где показывают маргинальные фильмы, представляющие собой эффектную пустоту. Я думаю, «Золотой Витязь» - исключительное соборное место, где встречаются деятели культуры планеты, заботящиеся о сохранении духовности и света.
Да, я служил актерской профессии много лет, любил ее, но для меня настало новое время, иная жизнь. И я радостен, что разделяю все, что для меня столь дорого, с моей семьей.
Она начинала как обыкновенная столовская повариха. Первые шаги в профессии делала в кондитерском цехе - как сама сознается, с того, что ваяла розочки на тортах. Живя на Сахалине, она устроилась в команду круизного теплохода, где обучилась не только управляться на камбузе в семибалльный шторм, но и готовить аппетитные обеды, имея в резерве только минтай и комбижир. Она работала в примитивных столовых, элитных ресторанах и даже в монастырской трапезной. Изучив все кулинарные правила от А до Я, она некогда переделала их под себя, и опубликлвала свои рецепты в интернете. Итог - сотни тысяч подписчиков и поклонников.Правда она выглядит беспечной, ее жизнь не была ясной и легкой. Она до сего времени с дрожью припоминает тот период жизни. когда на нее обрушилась целая череда бед - трагически погиб любимый брат, через несколько дней скончалась мама, а скоро не вынесла сердце папы. Она не любит припоминать первые два брака, а третьего супруга-иноземца обнаружила на сайте знакомств. Он швед, пенсионер, и живут они неподалеку от Стокгольма, безусловно довольные жизнью и друг ином. Тет-а-тет со всеми - повар и кулинарный блогер Оксана Путан.
Длительность: 45:04
Повар и кулинарный блогер Оксана Путан о том, должна ли женщина уметь готовить, отчего мужчины-повара работают класснее, и о том, что и отчего она сама заказывает в ресторанах.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 02:33
В юности он усердствовал скрывать свое пристрастие танцами - опасался, что его засмеют. Но хобби переросло в дело каждой жизни и стало приносить не только победы, но и доходы. Подлинный мачо, в танце он горазд изобразить яркую страсть, бурю чувств и эмоций, из-за чего ему приписывают романы со всеми партнершами.Глава по натуре, он привык неизменно быть первым, скажем, провел самый массовый в России урок танцев и попал в Книгу рекордов Гиннесса. А уж если в его жизни случаются поражения, то большей аварии немыслимо и представить. Данный неуравновешенный и темпераментный грузин сознается, что дюже душещипателен, чай до слез его может растрогать даже сцена из фильма. Тет-а-тет со всеми - танцор интернационального класса, хореограф Евгений Папунаишвили.Все выступления Евгения Папунаишвили в шоу «Без страховки» глядите тут >>
Длительность: 43:57
Как Евгений Папунаишвили понимает, что влюбился? Что он сделает, если в танце наступит партнерше на ногу? Что характерно настоящему грузинскому мужчине? Блиц-опрос для танцора и хореографа.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:17
Танцор интернационального класса Евгений Папунаишвили считает, что дети танцуют добросовестней всех, от того что детские эмоции - самые искренние. А cможет ли он сам станцевать так, как танцуют дети?Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:07
Для нее нет ничего немыслимого. Танцы на льду, гонки на машинах, полеты под куполом цирка - этой крошечной женщине ничего не ужасно. Чувствительная девица на сцене и при этом деловая бизнесвумен. Ее дар признали во Франции, в Америке, в Корее. У певицы нет ни одного свободного дня. Тет-а-тет со всеми - снисканная актриса России Анита Цой.
Длительность: 44:51
За что уважает себя Анита Цой? Для кого ее участь может стать примером? Дозволено ли обучиться любить? В чем невозможно признаваться супругу? Блиц-опрос для певицы Аниты Цой.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:06
Она никогда не гналась за модой и не ставила себе задачу неукоснительно спеть шлягер. Ее певческая карьера началась с полного провала - решившись впервой выйти на публику, она упала по дороге на сцену и убежала за кулисы, так и не издав ни звука. Мечтала попасть в Щукинское училище - не приняли. Вульгарна трудиться на стройку, а через год поступила на эстрадное отделение циркового училища.Она стала явлением в 60-е на волне необычайного подъема интереса к поэзии и авторской песне. Булат Окуджава назвал ее «радостным сочетанием вокала, ума и дара». Она работала с Владимиром Дашкевичем, Исааком Шварцем и Микаэлом Таривердиевым, дружила с Булатом Окуджавой. Ее восхитительный голос звучит в больше чем сотне фильмов и мультиков. Сегодня она руководит сделанным ею театром и все так же исполняет песни, в основе которых - стихи, окрыленные музыкой. Тет-а-тет со всеми - народная актриса России, художественный начальник московского Театра музыки и поэзии Елена Камбурова.
Длительность: 43:39
Что такое музыка? Что надобно, дабы спеть песню отличнее всех? Что Елена Камбурова никогда не позабудет, выходя из дома? Что для нее наилучший отдых? Блиц-опрос для певицы, художественного начальника Театра музыки и поэзии Елены Камбуровой.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:19
Певица, художественный начальник московского Театра музыки и поэзии Елена Камбурова о том, легко ли ее задеть, как она переживает обиды и о том, отчего дерзкие слова - это неправильно.Полный выпуск глядите тут >>
Длительность: 01:57
Как и многие дети актеров, он не понаслышке знает, что такое сцена. В пять лет он совместно с отцом Олегом Газмановым собирал целые стадионы, и каждая страна совместно с ним искала собаку по кличке Люси.Повзрослев, он решил испробовать себя в бизнесе, но через несколько лет осознал, что его предназначение - музыка, и вновь возвратился на сцену, но теснее в качестве независимой творческой единицы.Будучи завидным холостяком, объединять себя узами брака он не торопится. Он уверен, что основная его любовь еще впереди, и как только ее встретит - сразу же подарит известному папе долгожданных внуков. Тет-а-тет со всеми - музыкант и ведущий Родион Газманов.Глядите также:Все выступления Родиона Газманова в суперсезоне шоу «Точь-в-точь» >>Дважды в одну реку: как Родион Газманов возвратился на сцену позже десяти лет офисной жизни. Голос-4. Особый репортаж >>Родион Газманов. «I Believe I Can Fly». Голос-4. Слепое прослушивание >>
Длительность: 42:57
Ее основной киноработой стала роль Риты Осяниной в картине Станислава Ростоцкого «А зори тут тихие...». В актрисы она попала нечаянно: в десятом классе ей посчастливилось оказаться на съемочной площадке, и за три недели съемок она навечно влюбилась в суматоху, запах грима и свет юпитеров. Серьезно сниматься она начала еще студенткой, и теперь в ее актерской копилке больше 40 ролей в кино. Сегодня она не только артистка, но и создатель и вдохновитель одного из самых знаменитых отечественных фестивалей «Киношок», тот, что весь год проходит в Анапе.Она давным-давно и радостно замужем. Ее супруг не имеет отношения к актерской профессии: он музыкант, композитор, пианист и аранжировщик. В 1981 году у мужей родилась дочка Александра, которая вульгарна по маминым стопам и тоже стала артисткой. Тет-а-тет со всеми - снисканная актриса Украины, вице-президент кинофестиваля «Киношок», артистка Ирина Шевчук.Лучшие фильмы и сериалы Первого канала глядите на сайте kino.1tv.ru >>
Николай Бурляев рано начал сниматься в кино и сразу взмыл высоко. Но фактически за всем взлетом артиста следовало падение, за фурором - забвение, за помощью - предательство, за любовью - разочарование... Тем не менее позже всякого падения Николай Бурляев находил в себе силы опять встать на ноги, продолжал верить в лучшее. Пережив много испытаний в жизни, он обучился быть радостным.
Сегодня блаженство Николая Бурляева - его семья и любимое дело. Со своей женой Ингой Шатовой артист познакомился в Севастополе. Инга в этом городе родилась и подросла, а Бурляев проводил там кинофестиваль Золотой витязь. Вследствие фестивалю мужи и познакомились: Инга пришла к Бурляеву трудиться, а в результате стала его женой. С нашей съемочной группой мужи прогулялись по Севастополю и Херсонесу, заглянули во многие памятные для них места и рассказали свою историю любви. На Инге он женился, когда ему было вдалеке за сорок. Сегодня артист называет свою мужу не напротив, как презентом судьбы. Правда с участью у Николая Бурляева достаточно трудные отношения. Она то несказанно его одаривала, то все забирала.
В начале творческого пути Николаю Бурляеву помог радостный случай. Ему было 13 лет. Он легко шел из школы домой и встретил Андрона Кончаловского. Тот теснее довольно длинно искал мальчугана на ведущую роль в своем дипломном фильме и пригласил Николая сняться у него. Бурляев и Кончаловский расскажут свои версии этого события. Дальше все было фактически предопределено. Фильм Мальчуган и голубь, тот, что снимет Андрон Кончаловский, увидит его друг Андрей Тарковский. И позовет Бурляева сниматься к себе в картину Иваново детство, а позднее - в фильм Андрей Рублев. Тарковский навечно станет для Бурляева мерилом искусства, планкой, ниже которой он усердствовал не опускаться в кино. А еще Тарковский, сам того не ведая, свел Бурляева с его грядущей женой - Натальей Бондарчук.
Он впервой увидел ее в фильме Тарковского Солярис и сразу же сказал себе: Она будет моей! Но реально Наталью и Николая свела любовь к Тарковскому. Бондарчук была влюблена в режиссера, но любовь была горемычной, односторонней. У Андрея Тарковского была семья, перспектив не было никаких. А быть только любовницей Наталья не хотела. Артистка дюже трудно переживала эту обстановку, и здесь возник Николай Бурляев. Он стал ее лекарством от боли. А позднее - супругом. Их брак продлился 17 лет.
После съемок у Тарковского блестящих ролей у Бурляева было немножко. Его, финально, знали, но не в масштабах каждой страны - какими талантливыми ни были бы фильмы Тарковского, массовыми, народными их назвать невозможно. Но в 1983 году он снялся в фильме, позже которого остался в памяти зрителей навечно. Это была картина Военно-полевой роман. Мы съездили с Николаем на место съемок фильма - туда, где героиня Натальи Андрейченко продавала пирожки.
Казалось бы, каждом ясно, что артист и его образ в кино - две различные вещи. Но зритель настойчиво ассоциирует актеров с их ролями. В Нетужилина влюбилась половина женщин нашей страны, думая, что и Бурляев такой же: мягкий, романтичный, преданный... На самом деле он значительно прочнее и крепче, чем Нетужилин. Но в одном схож на своего героя: он верно так же не любит раздоров и хочет, дабы все жили дружно. Следственно со всеми своими прежними женами Бурляев в классных, приятельских отношениях.
В браке с Ингой артист примерно в пятьдесят лет опять стал отцом. Первым родился сын Илья. А через пару лет - дочь Даша. Артист не пускает к себе домой, но для съемочной группы Первого канала сделал исключение.
Девяностые годы для Николая Бурляева - время новой крупной любви, но при этом и крупных загвоздок. В те годы страна шла вразнос. Кинопроизводство сокращалось. Работы у артистов фактически не было. Многие так и не сумели испытать данный легкой: кто-то спился, кто-то ушел из профессии и кардинально поменял жизнь... Но Бурляева не так примитивно сбить с ног задачами. Невзирая на внешнюю хрупкость и ранимость, он дюже мощен духом, как подлинный мужчина. Понимая всю ответственность за семью, за детей, он не стал распускать нюни и жалиться на судьбу, а пошел зарабатывать деньги. Ученик Тарковского, знаменитейший артист, любимец всех советских женщин - он начал бомбить. Об этом Николай Бурляев расскажет нам за рулем, мы проедем по главным для него местам Москвы.
Николай Бурляев многое испытал: забвение, предательства, разочарования... Но сегодня он как верующий человек понимает - без этого не бывает жизни. Это и есть жизнь! А терзания, как знаменито, ниспосланы нам для смирения.
Он органичен и искренен в всяких ролях. Небольшой разведчик в фильме «Иваново детство», отчаянный парнишка Бориска, взявшийся отливать колокол, в «Андрее Рублеве», влюбленный интеллигент Саша из «Военно-полевого романа»... Его кинокарьера началась с дипломной короткометражки Андрея Кончаловского «Мальчуган и голубь». На озвучании этого фильма артиста увидел Андрей Тарковский - и пригласил на ведущую роль в «Иваново детство». Молодой артист сразу получил интернациональное признание - на Венецианском кинофестивале 1962 обе картины с его участием получили награды.
В 1976 году состоялся его режиссерский дебют, а через девять лет он завершил работу над масштабным планом «Лермонтов», тот, что считает своей исповедью.
В 1967 году он женился на артистке Наталье Варлей, но студенческий союз оказался недолговечным. Последовавшие после этого 17 лет семейной жизни с Натальей Бондарчук подарили ему двоих детей - Ивана и Марию. Но реально прочным и длинным он считает свой 3-й брак - с артисткой Ингой Шатовой, соратницей, помощницей и матерью его младших детей, Ильи и Дарьи. Сегодня его блаженство - огромная семья и любимое дело - Славянский форум искусств Золотой витязь. Тет-а-тет со всеми - всенародный актер России Николай Бурляев.
Добавить комментарий