Татарская сказка шурале. Татарская сказка шурале Габдулла Тукай. Шурале на татарском языке

Есть аул возле Казани, по наименованию Кырлай.
Даже куры в том Кырлае петь умеют... Чудный край!
Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил,
На земле его работал - сеял, жал и боронил.
Он слывет огромным аулом? Нет, наоборот, невелик,
А река, народа слава, - легко небольшой родник.
Эта сторона лесная постоянно в памяти жива.
Бархатистым одеялом расстилается трава.
Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ:
В свой черед подует ветер, в свой черед и ливень пойдет.
От малины, земляники все в лесу пестрым-пестро,
Набираешь в миг цельный ягод полное ведро,
Часто на траве лежал я и смотрел на небеса.
Грозной ратью мне казались безграничные леса,
Точно воины, стояли сосны, липы и дубы,
Под сосной - щавель и мята, под березою - грибы.
Сколько синих, желтых, красных там цветов переплелось,
И от них благоуханье в приторном воздухе лилось,
Улетали, прилетали и садились мотыльки,
Будто с ними в спор вступали и мирились лепестки.
Птичий щебет, громкий лепет раздавались в тишине
И пронзительным развлеченьем наполняли душу мне.
Здесь и музыка, и танцы, и певцы, и циркачи,
Здесь бульвары, и театры, и борцы, и скрипачи!
Этот лес благоуханный шире моря, выше туч,
Словно войско Чингис-хана, многошумен и могуч.
И вставала предо мной известность дедовских имен,
И жестокость, и насилье, и усобица племен.
Летний лес изобразил я, - не воспел еще мой стих
Нашу осень, нашу зиму и прелестниц молодых,
И развлеченье наших празднеств, и весенний сабантуй...
О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй!
Но постой, я замечтался... Вот бумага на столе...
Я чай рассказать собрался о проделках шурале.
Я теперь начну, читатель, на меня ты не пеняй:
Всякий рассудок я теряю, только припомню я Кырлай.
Разумеется, что в этом чудесном лесу
Встретишь волка, и медведя, и хитрую лису.
Здесь охотникам неоднократно видеть белок привелось,
То промчится серый заяц, то мелькнет рогатый лось.
Много тут тропинок тайных и сокровищ, говорят.
Много тут зверей страшных и чудовищ, говорят.
Много сказок и поверий ходит по родной земле
И о джиннах, и о пери, и о ужасных шурале.
Правда ль это? Безмерен, будто небосвод, старинный лес,
И не поменьше, чем на небе, может быть в лесу чудес.
Об одном из них начну я повесть короткую свою,
И - таков уж мой традиция - я стихами запою.
Как-то в ночь, когда, сияя, в облаках луна скользит,
Из аула за дровами в лес отправился джигит.
На арбе доехал стремительно, сразу взялся за топор,
Тук да тук, деревья рубит, а кругом - дремучий бор.
Как бывает зачастую летом, ночь была свежа, сыра,
Оттого, что птицы спали, возрастала тишина.
Дровосек работой занят, знай стучит себе, стучит,
На миг забылся очарованный джигит.
Чу! Какой-то вопль жуткий раздается вдалеке.
И топор остановился в замахнувшейся руке.
И застыл от удивленья наш расторопный лесоруб.
Смотрит - и глазам не верит. Кто же это? Человек?
Джинн, бандит либо призрак данный скрюченный урод?
До чего он безобразен, поневоле ужас берет.
Иос изогнут наподобье рыболовного крючка,
Руки, ноги - верно сучья, устрашат и смельчака.
Злобно вспыхивают очи, в черных впадинах горят.
Даже днем, не то что ночью, напугает данный взор.
Он схож на человека, дюже тонкий и нагой,
Узкий лоб украшен рогом в палец наш величиной.
У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых, -
Десять пальцев безобразных, острых, длинных и прямых.
И в глаза уроду глядя, что зажглись, как два огня,
Дровосек спросил смело: Что ты хочешь от меня?
Молодой джигит, не опасайся, не влечет меня разбой,
Но правда я не бандит - я не праведник святой.
Почему, тебя завидев, я издал радостный вопль?
Потому, что я щекоткой убивать людей привык.
Каждый палец приспособлен, дабы злее щекотать,
Убиваю человека, принуждая смеяться.
Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели,
Поиграй со мною в щекотку и меня развесели!
Классно, я поиграю, - лесоруб ему в результат -
Только при одном условье... Ты согласен либо нет?
Говори же, человечек, будь, пожалуйста, храбрей,
Все данные приму я, но давай играть скорей!
Если так - меня послушай, как решить -
мне все равно. Видишь толстое, крупное и тяжелое бревно?
Дух лесной! Давай вначале поработаем на пару,
На арбу с тобою совместно мы бревно перенесем.
Щель огромную ты подметил на ином конце бревна?
Там держи бревно попрочнее, сила каждая твоя необходима!..
На указанное место покосился шурале.
И, джигиту не переча, согласился шурале.
Пальцы длинные, прямые положил ом в пасть бревна...
Мудрецы! Простая хитрость лесоруба вам видна?
Клин, предварительно заткнутый, выбивает топором,
Выбивая, исполняет искусный план тайком. --
Шурале не шелохнется, не пошевельнет рукой,
Он стоит, не понимая мудрой неправды людской.
Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез во мгле...
Прищемились и остались в щели пальцы шурале.
Щурале подлог увидел, шурале вопит, орет.
Он зовет на поддержка братьев, он зовет лесной народ.
С покаянною мольбою он джигиту говорит:
Смилостивься, смилостивься нужно мной! Отпусти меня, джигит!
Ни тебя, джигит, ни сына не огорчу я вовек.
Весь твой род не буду трогать никогда, о человек!
Никому не дам в обиду! Хочешь, клятву принесу?
Всем скажу: Я - друг джигита. Пускай гуляет он в лесу!
Пальцам больно! Дай мне свободу! Дай пожить мне
на земле! Что тебе, джигит, за выручка от страданий шурале?
Плачет, мечется бедняга, ноет, воет, сам не свой.
Дровосек его не слышит, собирается домой.
Неужто вопль страдальца эту душу не смягчит?
Кто ты, кто ты, жестокий? Как зовут тебя, джигит?
Завтра, если я до встречи с нашей братьей доживу,
На вопрос: Кто твой обидчик? - чье я имя назову?
Так и быть, скажу я, братец. Это имя не позабудь:
Прозван я Вгодуминувшем... а сейчас - пора мне в путь.
Шурале кричит и воет, хочет силу показать,
Хочет вырваться из плена, лесоруба наказать.
Я скончаюсь. Лесные духи, помогите мне скорей!
Прищемил в году минувшем, погубил меня лиходей!
А наутро прибежали шурале со всех сторон.
Что с тобою? Ты рехнулся? Чем ты, дурень, огорчен?
Успокойся! Помолчи-ка! Нам от вопля невмоготу.
Прищемлен в году минувшем, что ж ты в текущем ревешь?

Внешний вид и повадки

Обычно описывается как низкорослое, горбатое, с длинными тонкими пальцами, длинными ногами, бородой и небольшим рогом на лбу. Убивает людей щекоткой. Отбивает лошадей от табуна и катается на них, может загнать лошадь до гибели. Шурале ловят, смазывая спину лошади смолой. Шурале опасается воды, следственно от него спасаются, перепрыгнув через речку либо ручей. Герои сказок также врут Шурале, защемив ему пальцы в щель в дереве.
По сказкам также вестимо, что он любил ездить на лошадях, имел семью. Не имеет мозгов.

Образ в литературе

… Шурале (сын Тама и Улят) - дух засухи и смерти… Шурале позже стали называть Дьяволом (Демоном)… Тангра сотворил только Заметный мир, а каждый Видный мир и человека сотворил с его разрешения Шурале. Только душа у человека сотворена Тангрой. Для того, дабы эти души позже гибели человека сумели подняться в Небосвод, к Тангре, и получить от Творца нерушимое счастие в Заметном Мире, нужно всецело отказаться от каждого плотского и сберегать полное равенство между людьми. Не должно быть подчинения одного иному, государства, сановников, войска, зависти, денег, богатства и бедности, личного имущества. Даже жены обязаны быть всеобщими. Не должно быть также никаких начальников молитв (священнослужителей), зданий для молитв и непременных символов Тангры, потому как всякий обязан молиться Тангре сам, где желательно и без любых условностей, а не поручать моления неведомым людям - допустимым грешникам (молитвы которых недействительны из-за их правонарушений). Маджары воспрещали войны во имя предводителей и убийства звериных, у которых не было неравенства, но убивали богатых и вешали кам-боянов, говоря: «Если вы - дюже уж выдающиеся, смышленые и всезнающие - то служите самому Тангре, а не слугам Шурале!» Маджары говорили: Отменен только безостановочно жертвующий [во имя других]. Отсель - их наименование «Маджары» - «жертвенные». А наши дворяне называли Маджаров «ельбегенами», «грачами» и «айярами».

Топонимика

Компонент «шурале» встречается в нескольких оронимах в горных районах Башкортостана, предпочтительно в форме Шуралетау «гора Шурале» и Шуралекая «скала Шурале».

См. также

• Арзюри - чувашский аналог
• Пицен - сибирскотатарский аналог
• Леший - славянский аналог
• Эбэдэ

Примечания

Ссылки

• Айгуль Габаши, «ШУРАЛЕ», журнал «Татарский мир» № 3, 2005

Wikimedia Foundation.2010.
Синонимы:

Смотреть что такое Шурале в иных словарях:

Шюрали, урман и я се, в мифологии казанских татар и башкир (шурали, ярымтык) дух леса, леший. Термин «Ш.», видимо, восходит к старинному наименованию божества, близкого образу духа почитаемого прародителя щур (чур) в славянской мифологии. У татар… … Энциклопедия мифологии
Леший Словарь русских синонимов. шурале сущ., кол во синонимов: 1 леший (17) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
Шурале - ШУРАЛÉ (Али Батыр), балет в 3 актах (по мотивам тат. нар. сказок и поэм Г. Тукая). Комп. Ф. З. Яруллин, инструментовка Ф. В. Витачека. Сцен. A. C. Файзи и Л. В. Якобсон. 12.3.1945, Т р им. Джалиля, Казань, балетм. Л. А. Жуков, Г. Х. Тагиров, … … Балет. Энциклопедия
- «Портрет» Шурале на фасаде Татарского государственного театра кукол «Экият» в Казани Шурале (тат. Шүрәле) антропоморфное легендарное существо татарских сказок. Обыкновенно описывается как … Википедия
Шурале: Шурале (легендарное существо) антропоморфное легендарное существо татарских сказок Шурале (поэма) поэма татарского писателя Габдуллы Тукая Шурале (балет) 1-й татарский балет Шурале (мультик) мультфильм … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Шурале (значения). Шурале Шурале Наталия Дудинская в … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Шурале (значения). Шурале Тип мультика рисованный Режиссёр Галина Баринова Автор сценария Марат Акчурин … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Шурале (значения). Шурале поэма татарского писателя Габдуллы Тукая. Написана в 1907 году по мотивам татарского фольклора. По сюжету поэмы сделан балет «Шурале». В 1987 году… … Википедия
Основная статья: Мариинский театр Репертуар Мариинского театра включает в себя бесчисленные постановки, как сделанные в последние годы, так и имеющие за собой многолетние обычии … Википедия
Большой театр - БОЛЬШÓЙ ТЕÁТР, Государственный ордена Ленина академический Огромный театр Союза ССР (ГАБТ), ведущий советский муз. т р, сыгравший выдающуюся роль в образовании и становлении нац. традиций балетного иск ва. Его происхождение связано с расцветом рус.… … Балет. Энциклопедия

Книги

• Возвращение оборотней, Андрей Белянин. Они возвратились! Они неизменно возвращаются, если хоть кому-то в этом мире (реальном, прошлом и даже грядущем) пугает напасть. Разве Алина дозволит пропасть биороботу Стиву, давным-давно и безвыходно в нее…

Есть аул возле Казани, по наименованию Кырлай.
Даже куры в том Кырлае петь умеют... Чудный край!
Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил,
На земле его работал - сеял, жал и боронил.
Он слывет огромным аулом? Нет, наоборот, невелик,
А река, народа гордыня, - примитивно небольшой родник.
Эта сторона лесная нерушимо в памяти жива.
Бархатистым одеялом расстилается трава.
Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ:
В свой черед подует ветер, в свой черед и дождь
пойдет.
От малины, земляники все в лесу пестрым-пестро,
Набираешь в миг цельный ягод полное ведро.
Часто на траве лежал я и смотрел на небеса.
Грозной ратью мне казались безграничные леса.
Точно воины, стояли сосны, липы и дубы,
Под сосной - щавель и мята, под березою - грибы.
Сколько синих, желтых, красных там цветов
переплелось,
И от них благоуханье в приторном воздухе лилось.
Улетали, прилетали и садились мотыльки,
Будто с ними в спор вступали и мирились лепестки.
Птичий щебет, громкий лепет раздавались в тишине
И пронзительным развлеченьем наполняли душу мне.
Здесь и музыка, и танцы, и певцы, и циркачи,
Здесь бульвары, и театры, и борцы, и скрипачи!
Этот лес благоуханный шире моря, выше туч,
Словно войско Чингис-хана, многошумен и могуч.
И вставала предо мной известность дедовских имен,
И жестокость, и насилье, и усобица племен.
2
Летний лес изобразил я, - не воспел еще мой стих
Нашу осень, нашу зиму и прелестниц молодых,
И развлеченье наших празднеств, и весенний сабантуй...
О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй!
Но постой, я замечтался... Вот бумага на столе...
Я чай рассказать собрался о проделках шурале.
Я теперь начну, читатель, на меня ты не пеняй:
Всякий интеллект я теряю, только припомню я Кырлай.
Разумеется, что в этом чудесном лесу
Встретишь волка, и медведя, и хитрую лису.
Здесь охотникам частенько видеть белок привелось,
То промчится серый заяц, то мелькнет рогатый лось.
Много тут тропинок тайных и сокровищ, говорят.
Много тут зверей страшных и чудовищ, говорят.
Много сказок и поверий ходит по родной земле
И о джиннах, и о пери, и о ужасных шурале.
Правда ль это? Безграничен, будто небосвод, старинный лес,
И не поменьше, чем на небе, может быть в лесу чудес.

Об одном из них начну я повесть короткую свою,
И - таков уж мой традиция - я стихами запою.
Как-то в ночь, когда, сияя, в облаках луна скользит,
Из аула за дровами в лес отправился джигит.

На арбе доехал стремительно, сразу взялся за топор,
Тук да тук, деревья рубит, а кругом - дремучий бор.
Как бывает зачастую летом, ночь была свежа, сыра.
Оттого, что птицы спали, возрастала тишина.
Дровосек работой занят, знай стучит себе, стучит,
На миг забылся очарованный джигит.
Чу! Какой-то вопль жуткий раздается вдалеке.
И топор остановился в замахнувшейся руке.

И застыл от удивленья наш расторопный лесоруб.
Смотрит - и глазам не верит. Кто же это? Человек?
Джинн, бандит либо призрак данный скрюченный урод?
До чего он безобразен, поневоле ужас берет.
Нос изогнут наподобье рыболовного крючка,
Руки, ноги - верно сучья, устрашат и смельчака.
Злобно вспыхивают очи, в черных впадинах горят.
Даже днем, не то что ночью, напугает данный взор.

Он схож на человека, дюже тонкий и нагой,
Узкий лоб украшен рогом в палец наш величиной.
У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых, -
Десять пальцев безобразных, острых, длинных
и прямых.

И в глаза уроду глядя, что зажглись, как два огня,
Дровосек спросил смело: «Что ты хочешь от меня?»
«Молодой джигит, не опасайся, не влечет меня разбой,
Но правда я не бандит - я не праведник святой.

Почему, тебя завидев, я издал радостный вопль?
Потому, что я щекоткой убивать людей привык.
Каждый палец приспособлен, дабы злее щекотать,
Убиваю человека, принуждая смеяться.
Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели,
Поиграй со мною в щекотку и меня развесели!»

«Отменно, я поиграю, - лесоруб ему в результат.-
Только при одном условье... Ты согласен либо нет?»
«Говори же, человечек, будь, пожалуйста, храбрей,
Все данные приму я, но давай играть скорей!»

«Если так - меня послушай, как решишь -
мне все равно.
Видишь толстое, огромное и тяжелое бревно?
Дух лесной! Давай вначале поработаем на пару,
На арбу с тобою совместно мы бревно перенесем.
Щель крупную ты подметил на ином конце бревна?
Там держи бревно попрочнее, сила каждая твоя надобна!..»

На указанное место покосился шурале.
И, джигиту не переча, согласился шурале.
Пальцы длинные, прямые положил он в пасть бревна...
Мудрецы! Простая хитрость лесоруба вам видна?

Клин, заблаговременно заткнутый, выбивает топором,
Выбивая, исполняет искусный план тайком.
Шурале не шелохнется, не пошевельнет рукой,
Он стоит, не понимая мудрой неправды людской.

Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез во мгле…
Прищемились и остались в щели пальцы шурале.
Шурале подлог увидел, шурале вопит, орет.
Он зовет на поддержка братьев, он зовет лесной народ.

С покаянною мольбою он джигиту говорит:
«Смилостивься, смилостивься нужно мной! Отпусти меня, джигит!
Ни тебя, джигит, ни сына не огорчу я вовек.
Весь твой род не буду трогать никогда, о человек!
Никому не дам в обиду! Хочешь, клятву принесу?
Всем скажу: «Я - друг джигита. Пускай гуляет он
в лесу!»

Пальцам больно! Дай мне свободу! Дай пожить мне
на земле!
Что тебе, джигит, за выручка от страданий шурале?»
Плачет, мечется бедняга, ноет, воет, сам не свой.
Дровосек его не слышит, собирается домой.

«Неужто вопль страдальца эту душу -не смягчит?
Кто ты, кто ты, жестокий? Как зовут тебя, джигит?
Завтра, если я до встречи с нашей братьей доживу,
На вопрос: «Кто твой обидчик?» - чье я имя назову?»

«Так и быть, скажу я, братец. Это имя не позабудь:
Прозван я «Вгодуминувшем»... А сейчас -
пора мне в путь».

Шурале кричит и воет, хочет силу показать,
Хочет вырваться из плена, лесоруба наказать.
«Я скончаюсь. Лесные духи, помогите мне скорей!
Прищемил Вгодуминувшем, погубил меня лиходей!»

А наутро прибежали шурале со всех сторон.
«Что с тобою? Ты рехнулся? Чем ты, дурень, огорчен?
Успокойся! Помолчи-ка! Нам от вопля невмоготу.
Прищемлен в году минувшем, что ж ты в нынешнем
ревешь?»
Татарская народная сказка с картинками. Иллюстрации: К Камалетдинов
I
Есть аул возле Казани, по наименованию Кырлай.
Даже куры в том Кырлае петь умеют… Чудный край!
Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил,
На земле его работал - сеял, жал и боронил.
Он слывет огромным аулом? Нет, наоборот, невелик,
А река, народа слава, - примитивно небольшой родник.
Эта сторона лесная нерушимо в памяти жива.
Бархатистым одеялом расстилается трава.
Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ:
В свой черед подует ветер, в свой черед и ливень пойдет.
От малины, земляники все в лесу пестрым-пестро,
Набираешь в миг цельный ягод полное ведро.
Зачастую на траве лежал я и смотрел на небеса.
Суровой ратью мне казались безграничные леса.
Верно воины, стояли сосны, липы и дубы,
Под сосной - щавель и мята, под березою - грибы.
Сколько синих, желтых, красных там цветов переплелось,
И от них благоуханье в приторном воздухе лилось.
Улетали, прилетали и садились мотыльки,
Словно с ними в спор вступали и мирились лепестки.
Птичий щебет, громкий лепет раздавались в тишине
И пронзительным развлеченьем наполняли душу мне.
Тут и музыка и танцы, и певцы и циркачи,
Тут бульвары и театры, и борцы и скрипачи!
Данный лес благоуханный шире море, выше туч,
Будто войско Чингисхана, многошумен и могуч.
И вставала предо мной известность дедовских имен,
И жестокость, и насилье, и усобица племен.
II
Летний лес изобразил я, - не воспел еще мой стих
Нашу осень, нашу зиму, и прелестниц молодых,
И развлеченье наших празднеств, и весенний сабантуй…
О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй!
Но постой, я замечтался… Вот бумага на столе…
Я чай рассказать собрался о проделках шурале.
Я теперь начну, читатель, на меня ты не пеняй:
Каждый рассудок я теряю, только припомню я Кырлай.
III
Разумеется, что в этом восхитительном лесу
Встретишь волка, и медведя, и хитрую лису.
Тут охотникам часто видеть белок привелось,
То промчится серый заяц, то мелькнет рогатый лось.
Много тут тропинок тайных и сокровищ, говорят.
Много тут зверей страшных и чудовищ, говорят.
Много сказок и поверий ходит по родной земле
И о джинах, и о пери, и о ужасных шурале.
Правда ль это? Безмерен, будто небосвод, старинный лес,
И не поменьше, чем на небе, может быть в лесу чудес.
IV
Об одном из них начну я повесть короткую свою,
И - таков уж мой традиция - я стихами запою.
Как-то в ночь, когда сияя, в облаках луна скользит,
Из аула за дровами в лес отправился джигит.
На арбе доехал стремительно, сразу взялся за топор,
Тук да тук, деревья рубит, а кругом дремучий бор.
Как бывает зачастую летом, ночь была свежа, сыра.
Оттого, что птицы спали, возрастала тишина.
Лесоруб работой занят, знай стучит себе, стучит.
На миг забылся очарованный джигит.
Чу! Какой-то вопль жуткий раздается вдалеке,
И топор остановился в замахнувшейся руке.
И застыл от удивленья наш расторопный лесоруб.
Глядит - и глазам не верит. Что же это? Человек?
Джин, бандит либо призрак - данный скрюченный урод?
До чего он безобразен, поневоле ужас берет!
Нос изогнут наподобье рыболовного крючка,
Руки, ноги - верно сучья, устрашат и смельчака.
Зло вспыхивая, очи в черных впадинах горят,
Даже днем, не то что ночью, напугает данный взор.
Он схож на человека, дюже тонкий и нагой,
Тесный лоб украшен рогом в палец наш величиной.
У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых, -
Десять пальцев безобразных, острых, длинных и прямых.
V
И в глаза уроду глядя, что зажглись как два огня,
Лесоруб спросил смело: «Что ты хочешь от меня?»
- Молодой джигит, не опасайся, не влечет меня разбой.
Но правда я не бандит - я не праведник святой.
Отчего, тебя завидев, я издал радостный вопль?
Так как я щекоткой убивать людей привык.
Весь палец приспособлен, дабы злее щекотать,
Убиваю человека, принуждая смеяться.
Ну-ка, пальцами своими, братец мой, пошевели,
Поиграй со мною в щекотку и меня развесели!
- Отлично, я поиграю, - лесоруб ему в результат. -
Только при одном условье… Ты согласен либо нет?
- Говори же, человечек, будь, пожалуйста, храбрей,
Все данные приму я, но давать играть скорей!
- Если так - меня послушай, как решишь - мне все равно.
Видишь толстое, огромное и тяжелое бревно?
Дух лесной! Давай вначале поработаем на пару,
На арбу с тобою совместно мы бревно перенесем.
Щель крупную ты подметил на ином конце бревна?
Там держи бревно попрочнее, сила каждая твоя надобна!..
На указанное место покосился шурале
И, джигиту не переча, согласился шурале.
Пальцы длинные, прямые положил он в пасть бревна…
Мудрецы! Простая хитрость лесоруба вам видна?
Клин, предварительно заткнутый, выбивает топором,
Выбивая, исполняет искусный план тайком.
Шурале не шелохнется, не пошевельнет рукой,
Он стоит, не понимая мудрой неправды людской.
Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез во мгле…
Прищемились и остались в щели пальцы шурале.
Шурале подлог увидел, шурале вопит, орет.
Он зовет на поддержка братьев, он зовет лесной народ.
С покаянною мольбою он джигиту говорит:
- Смилостивься, смилостивься нужно мной! Отпусти меня, джигит!
Ни тебя, джигит, ни сына не огорчу я вовек.
Каждый твой род не буду трогать никогда, о человек!
Никому не дам в обиду! Хочешь, клятву принесу?
Каждому скажу: «Я - друг джигита. Пускай гуляет он в лесу!»
Пальцам больно! Дай мне свободу! Дай пожить мне на земле!
Что тебе, джигит, за выручка от страданий шурале?
Ревет, мечется бедняга, ноет, воет, сам не свой.
Лесоруб его не слышит, собирается домой.
- Неужто вопль страдальца эту душу не смягчит?
Кто ты, кто ты, жестокий? Как зовут тебя, джигит?
Завтра, если я до встречи с нашей братьей доживу,
На вопрос: «Кто твой обидчик?» - чье я имя назову?
- Так и быть, скажу я братец. Это имя не позабудь:
Прозван я «Вгодуминувшем»… А сейчас - пора мне в путь.
Шурале кричит и воет, хочет силу показать,
Хочет вырваться из плена, лесоруба наказать.
- Я скончаюсь! Лесные духи, помогите мне скорей,
Прищемил Вгодуминувшем, погубил меня лиходей!
А наутро прибежали шурале со всех сторон.
- Что с тобою? Ты рехнулся? Чем ты, дурень, огорчен?
Утихомирься! Помолчи-ка, нам от вопля невмоготу.
Прищемлен в году минувшем, что ж ты в текущем ревешь
перевод: С.Липкин