Самохин Александр Георгиевич (1902г. ст. Сиротниская Сталинградской области -17.7.1955, Москва). Русский, Член ВКП(б) с 1919 года. Генерал-майор, - командир 29-го стрелкового корпуса 11 А Северо-Западного фронта, 3.6.41-23.10.41. Начальник 2-го управления ГРУ Красной Армии. Получил назначение на должность командующего 48-й армией. 21 апреля 1942 года на самолёте «ПР-5» вылетел в штаб Брянского фронта для получения указаний и вручения командующему фронтом пакета особой важности из Ставки ВГК. В полете летчик Коновалов, потеряв ориентировку, уклонился от заданного маршрута, перелетел линию фронта и был сбит немцами перед передним краем обороны. Так Самохин попал в плен. Возвращён на родину. Осужден.Дело прекращено полностью и реабилитирован 11 июля 1953 года. Восстановлен в кадрах Советской армии приказом Министра обороны 04796 от 28.8.1953г. После реабилитации был назначен старшим преподавателем Московского госуниверситета. Умер 17.7.1955.
Вот что нам сообщил автор мемуаров, бывший сотрудник ГРУ РККА полковник Новобранец Василий Андреевич (1904-1984).
Перед войной Самохин был военным атташе в Югославии. Именно он с достаточной точностью сообщил о возможном нападении Германии на СССР. Естественно, что в Белграде он встречался со своим германским коллегой, что впоследствии сыграло немалую роль в его судьбе. С началом войны он возвратился на родину. Его назначили в штаб Ставки Верховного Главнокомандования и поручили сделать сравнительный анализ военно-политического потенциала Германии и СССР. Свою работу он назвал «Постоянно действующие факторы войны». Задание было выполнено по личному указанию Сталина. Когда работа была закончена, Самохин попросился у Шапошникова и Сталина на фронт. И вот однажды, пишет Новобранец, при очередном докладе, Сталин спросил Самохина:
«- Вы, кажется, хотите на фронт, командовать?
- Да, тов. Сталин, если позволите.
- Хорошо, зайдите вечером часов в восемь.
В назначенное время Самохин был в приемной Сталина… В кабинете Сталина сидел Берия….
- Так вот что, товарищ Самохин, - сказал Сталин, -мы решили назначить вас командующим …армией. Вот вам директива. Самолет ждёт вас на аэродроме. Сейчас же вылетайте.
- Спасибо, товарищ Сталин, - обрадовано сказал Самохин: - разрешите идти?...».
Генерал забежал в свой кабинет, прихватил с собой нехитрое имущество и один экземпляр рукописи «О постоянно действующих факторах войны» и отбыл на аэродром. А дальше начинается самое загадочное. Самолет, который предоставили Самохину, был из эскадрильи войск особого назначения НКВД, на которых генералы никогда не летали. Была глубокая ночь. Ориентироваться было совершенно невозможно. Но летчик полетел и утром посадил самолет на немецкий аэродром. Увидев, что к машине бегут немцы, Самохин приказал дать полный газ и взлететь Но пилот ответил, что нет горючего. Генерал начал отстреливаться и попытался сжечь пакеты. Но его ударили по голове и он потерял сознание. Очнулся уже в плену. Естественно, и все его бумаги попали к немцам. Обращались c ним корректно, не соглашались с выводами, которые он сделал в своей работе и утверждали, что военно-экономический потенциал Германии, оккупировавшей всю Европу, не меньше, чем Советского Союза. Беседовали с автором исследования сам фельдмаршал Кейтель, который даже извинился перед Самохиным за украденную у последнего бритву. Кейтель отдал ему свою. Сотрудничать с немцами и отвечать на их вопросы Самохин категорически отказался, несмотря ни на какие провокации. После этого ему организовали встречу с бывшим военным атташе в Белграде, которого накануне войны приглашал к себе на обед Самохин. Теперь немецкий генерал решил отдать долг и тоже пригласить его на обед к себе. Советский генерал не отказался, тем более, что немец обещал никаких вопросов больше не задавать. После этой встречи пленного генерала на самолете отправили в офицерский лагерь в Хаммельсбурге, где он и встретился с Новобранцем и все ему рассказал, так как до войны они были знакомы.
«Сам ума не приложу, -говорил генерал Самохин. -Вначале думал, что мы заблудились Но кто-то меня стукнул по затылку?...В самолёте, кроме летчика, никого не было. Я, занятый уничтожением документов, не обращал внимания на летчика, не знаю, что он в это время делал. Он должен был тоже отстреливаться и поджечь самолёт Но этого не было. И вот теперь думай, как хочешь гадай, как могло такое случиться? Прямо-таки анекдот, - командарм, не увидев своей армии, попал в плен!». Ситуация действительно странная. И в то время её было не понять. Но сейчас, когда мы знаем о событиях прошлого неизмеримо больше, можно высказать весьма обоснованные предположения. И дать объяснение столь странным событиям. Все дело в том, что именно тогда Сталин искал выходы на немецкое руководство, намекая на возможность заключения сепаратного мира. Болгарский посол эту акцию провалил. И тогда, весьма вероятно, вождь решил подсунуть немцам материалы и данные, свидетельствующие о бесперспективности ведения войны против Советского Союза. И в качестве «курьера» использовали Самохина, который доставил им же разработанный документ прямо в руки немцам. Косвенно потверждает эту версию тот факт, что отправили генерала на самолёте НКВД, да ещё в ночное время, прием его самим фельдмаршалом Кейтелем, чего не было ни с одним генералом, организация встречи с бывшим немецким атташе в Белграде и много других непрямых улик. Видимо, Сталин считал, что Самохин сумеет ответить и на вопросы, которые перед ним поставят немцы. Да и послевоенная судьба генерала Самохина тоже наталкивает на такие выводы. «Самохин по возвращении на Родину, - писал Новобранец, - пережил ещё более ужасную трагедию, чем в фашистском плену. Его таскали по многим тюрьмам и концлагерям как изменника Родины. Мы, пережившие это, знаем, каких моральных и физических мучений это стоило. Самохин тяжело заболел. В конце концов его реабилитировали и прямо из тюрьмы направили в госпиталь…..». На службу его восстановили. Но вскоре он умер. Не исключено, что Сталин попросту хотел подальше упрятать ненужного свидетеля, а после смерти вождя надобность в этом отпала, поэтому его Жуков реабилитировал и восстановил в армии.
СХВАТКА РАЗВЕДОК
К примеру, зимой 1942 года в прифронтовой полосе Брянского фронта советские контрразведчики заметили пять военнослужащих. Внимание привлек тот факт, что уж слишком полной была их экипировка -сапёрные лопатки, противогазы, новые вещмешки, хорошо ухоженное оружие и пр. Это было как-то необычно. Настоящие фронтовики, как правило, противогазы выбрасывали, а сумки использовали для иных целей, во флягах, особенно в тылу, носили обычно не воду, а водку. Да и выглядели они для фронтовиков слишком аккуратными. Естественно, их задержали, подозревая в дезертирстве. Но при обыске обнаружили в противогазных сумках взрывчатку, во флягах -то же самое. В новых вещмешках нашли гранаты, боеприпасы, детонаторы и многое другое, необходимое для диверсионной деятельности. Но агенты действовали не только под видом военнослужащих. Использовались и иные возможности.
В Ельце, где размещались многие штабные учреждения и войсковые части появился некий безумец, грязный, оборванный, несчастный на вид человек. Однако контрразведчики из СМЕРШ обратили на него внимание. После задержания он признался, что был заброшен немцами для сбора сведений о дислокации воинских частей и штабов в городе. На одном из железнодорожных узлов Украины была замечена обезумевшая женщина, которая подходила к каждому проходившему эшелону и расспрашивала бойцов о своем якобы пропавшем сыне. Однако советские контрразведчики заметили одну особенность: несчастная появлялась в тот момент, когда через станцию проходил очередной воинский эшелон. Её задержали. «Обезумевшая» оказалась немецким резидентом, которого давно разыскивали, и к тому же - мужчиной!
Особое внимание немцы уделяли наградам, зная, что награжденные пользуются большим доверием окружающих. В начале войны ордена и медали снимались с погибших, отбирались у пленных. Но их все-таки не хватало. И дело ещё в том, что советские ордена и медали всю войну штамповались из золота, серебра, платины. Немцы -народ экономный. И стали сразу штамповать эти ордена у себя из заменителей. Настоящими наградами обеспечивались лишь наиболее важные агенты. К примеру, «майору Шаврину», который был заброшен в тыл для организации покушения на Сталина, были вручены настоящие Золотая Звезда Героя и орден Ленина. Другим выдавались эрзацы. Естественно, органы безопасности СССР немедленно отреагировали на это. Была издана совершенно секретная инструкция под названием «Материалы для опознания поддельных орденов и медалей СССР, которые изготавливаются немецкой разведкой», в которой были отмечены все тонкости изготовления наград в СССР и их отличие от изготовленных в Германии. К примеру, немцы, отштамповав орден Красной Звезды, изобразили на нем фигуру красноармейца в ботинках, в то время как на подлиннике он был в сапогах. Медали «За отвагу» и «За боевые заслуги» делались из серебра. Немцы же штамповали их из латуни и покрывали серебром. Так вот, на выпуклостях серебро часто стиралось и из под него выступала желтизна.
Вот так распознавались фальшивые награды. И не только они. Немцы в массовом порядке печатали и фальшивые документы. В начале войны у них проблем не возникало. Удостоверения личности, красноармейские книжки, командировочные предписания, продаттестаты и прочие документы изготавливались самыми различными ведомствами. Но к 1943 году был наведен жесткий порядок. Были унифицированы основные формы документов военнослужащих и обменены все удостоверения личности и красноармейские книжки и на каждый такой документ вводился контрольный листок. Это давало возможность в кратчайший срок проверить подлинность документа у любого задержанного. Кроме того, на каждый из этих документов наносился секретный опознавательный знак, о котором знали только контрразведчики, снабженные секретным сборником «Материалов по распознаниюподдельных документов». В сборнике и указывались эти самые метки, о которых немцы не догадывались. Именно таким образом был на Ленинградском фронте задержан некто Савенков, который оказался немецким агентом, направленным для организации теракта против командующего фронтом генерал-полковника Л.Говорова. Он попросил допустить его к Говорову для передачи секретной информации. Естественно, у него попросили документы. Проверяющий и не нашел тех самых «меток», которые должны были быть на подлинном документе. При задержании у немецкого агента, бывшего советского офицера, попавшего в плен и перешедшего на сторону врага, нашли весь «джентльменский набор» для проведения террористического акта против командующего фронтом.
В.Люлечник
Александр Георгиевич Самохин ( -) - советский военачальник, генерал-майор (), участник Гражданской и Великой Отечественной войн . В 1942 году попал в немецкий плен, после войны в СССР осуждён к 25 годам лишения свободы , впоследствии реабилитирован .
Биография
Александр Самохин родился 7 (20) августа 1902 года на хуторе Верхне-Бузиловка в области Войска Донского Российской империи в семье казака, позднее ставшего рабочим. Мать, Прасковья Тимофеевна, умерла в 1903 году . Его отец женился вторично и перебрался в Казань , где работал на пороховом заводе. В 1916 году Александр окончил приходскую школу и устроился на тот же пороховой завод . В октябре 1918 года Самохин добровольно пошёл в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию . В 1919-1920 годах он участвовал в боевых действиях против войск Колчака , но ранений и контузий не имел . В 1921 году Самохин окончил пулемётные курсы в Пензе , в 1923 году - объединённую военную школу в Киеве . В 1923-1931 годах он командовал различными стрелковыми подразделениями РККА. В 1926 году участвовал в разооружении незаконных вооруженных формирований на территории Дагестана . В 1934 году Самохин окончил Военную академию имени Фрунзе , после чего до 1937 года служил начальником оперативного отдела штаба стрелковой дивизии и начальником её штаба.
В 1937-1939 годах занимал должность начальника пехотного военного училища в городе Орджоникидзе . В 1939-1940 года Самохин был заместителем начальника Главного управления военных учебных заведений. В сентябре 1940 года он был направлен военным атташе в Югославию , занимал эту должность вплоть до мая 1941 года , когда Югославия была оккупирована немецкими войсками. 4 июня 1940 года ему было присвоено звание генерал-майора .
В начале Великой Отечественной войны Самохин был назначен командиром 29-го территориального Литовского корпуса , который был вскоре разгромлен. В сентябре 1941 года Самохин был назначен заместителем по тылу командующего 16-й армией генерал-лейтенанта Рокоссовского . В декабре 1941 года он был переведён во 2-е управление Главного Разведывательного Управления Генерального штаба на должность заместителя начальника, а со 2 февраля 1942 года он стал начальником этого управления .
В апреле 1942 года Самохин был назначен командующим 48-й армией Брянского фронта , но не успел вступить в должность: самолет, перевозивший назначенного на командование армией генерал-майора, по ошибке сел в расположение немецких подразделений, и Самохин попал в плен. В мае 1945 года он был освобождён из немецкого лагеря частями Красной Армии и отправлен в Москву . В конце 1945 года он был арестован. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к 25 годам лишения свободы. 5 августа 1953 года Самохин был реабилитирован, освобождён и восстановлен в звании и в армии. В 1954 году он окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба , после чего стал старшим преподавателем на военной кафедре МГУ . 17 июля 1955 года Самохин скончался.
Литература
- Свердлов Ф. Д. Советские генералы в плену. - М.: Изд-во фонда «Холокост», 1999. - С. 246.
- Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. - М.- Жуковский: Кучково поле, 2006. - Т. 1. - С. 496-498. - ISBN 5-901679-08-3 .
Отрывок, характеризующий Самохин, Александр Георгиевич
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая- – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы- но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды- те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
Весной 1942 г. в оккупированном гитлеровцами Мценске приземлился направлявшийся в г. Елец советский военно-транспортный самолет. На его борту находился вновь назначенный командующим 48-й армией генерал-майор А.Г. Самохин, следовавший к новому месту службы. Пилоты и пассажиры самолета попали в плен. В годы войны подобное было отнюдь не редкостью - такие случаи имели место и у наших, и у гитлеровцев, и у союзников обеих сторон. И потому можно было бы и не акцентировать внимание на этом случае, если бы не одно но: генерал-майор Александр Георгиевич Самохин до войны был советским военным атташе в Югославии и под псевдонимом Софокл возглавлял легальную резидентуру ГРУ в Белграде. Более того, после недолгого - с июля по декабрь 1941 г. - командования 29-м стрелковым корпусом и пребывания в должности заместителя командующего 16-й армией по тылу, в декабре 1941 г. Александр Георгиевич Самохин снова был переведен в ГРУ. Сначала он был помощником начальника, а затем - до 20 апреля 1942 г. - начальником 2-го Управления ГРУ. Таким образом, в гитлеровский плен угодил в прошлом высокопоставленный советский военный разведчик. Вот это и есть подлинный факт, и без того явно искаженные слухи о котором, по злой воле фальсификаторов, были вторично искажены и на этот раз практически до полной неузнаваемости! Ну а прилепить к нему еще и дополнительные, якобы оттеняющие его достоверность компоненты - и вовсе проще простого. Чего-то убавили, чего-то прибавили и - на тебе, ничего не желающее знать и выяснять, но якобы просвещенное демократическое мнение новую фальшивку о Сталине! Вот, собственно говоря, и ответ, в частности, на вопрос, почему /480/ якобы имевшие место советско-германские тайные переговоры между представителями разведок обеих сторон и произошли в начале 1942 г. и именно в г. Мценске!
В то же время нельзя не отметить, что пленения генерал-майора Самохина оставляет отчетливо двойственное впечатление. Во-первых, из-за того, что разнятся в деталях версии истории его пленения. Например, в изложении военного историка Виктора Александровича Миркискина она звучит так: На пути к новому месту службы его самолет приземлился в оккупированном немцами Мценске вместо Ельца. То есть понимай, как хочешь, то ли действительно по ошибке пилотов приземлился там, то ли умышленно, в том числе и злоумышленно, то ли еще что-то. В свою очередь, авторы обширного справочника Россия в лицах. ГРУ. Дела и люди и вовсе пошли странным путем. На одной странице они указывают, что Самохин ...из-за ошибки пилота попал в плен к немцам. Казалось бы, однозначная версия... Однако через двести страниц после этого утверждения те же авторы, очевидно, не моргнув глазом, сообщили, что Самохин ...вылетел в Елец, но летчик потерял ориентировку, и самолет был подбит над расположением немцев. Самохин был пленен. А в период подготовки настоящего тома к изданию довелось частично ознакомиться с материалами допроса Самохина в СМЕРШе 26 июня 1946 г., во время которого он заявил: Часа через три после вылета из Москвы я заметил, что самолет перелетел передний край нашей обороны. Я приказал пилоту лететь обратно, он развернулся, но немцы нас обстреляли и подбили.
Едва ли наличие нескольких версий способствует установлению истины. Да и, откровенно говоря, трудно поверить в то, что при посадке, например, днем летчики не заметили, что садятся-то они на немецкий аэродром: как минимум пара-тройка самолетов на аэродроме стояли, а намалеванные на них кресты люфтваффе были хорошо видны издалека. К весне 1942 г. наши летчики вдоволь нагляделись на них. Так что в отношении первых версий немедленно возникает вопрос: почему летчик, который не мог не заметить, что садится на гитлеровский аэродром, не попытался развернуться и улететь подальше от немцев?! А теперь не сочтите за труд согласиться, естественно, по здравому размышлению, что просто приземлиться не там, где надо, это одно, по ошибке пилота приземлиться не там, где следовало бы, другое, но совсем иное - совершить вынужденную, аварийную посадку из-за того, /481/ что самолет был подбит, так как летчик сбился с курса. И уж совсем иное то, что Самохин показал на допросе. Ведь на допросе в СМЕРШе Самохин и вовсе показал, что садились они не в Мценске, а на какой-то пологий склон какого-то холма.
По тем данным, которые стали известны автору в последнее время, полет осуществлялся на самолете ПР-5. Это пассажирская модификация известного самолета-разведчика Р-5. В этой модификации установлена четырехместная пассажирская кабина. Максимальная скорость у земли - 246 - 276 км/час, на высоте 3000 м - от 235 до 316 км/час. Крейсерская скорость - 200 км/час. По показаниям Самохина получается, что через три часа полета они преодолели расстояние в 600 км. Но за штурвалом самолета был пилот авиагруппы Генерального штаба. А в эту авиагруппу отбирали очень опытных пилотов. Уж они-то хорошо знали обстановку и где проходит линия фронта. Как могло случиться, что опытный пилот не заметил, что перелетел линию фронта?! Чай, не на скорости же истребителя летели! И ведь не пилот заметил ошибку, а сам Самохин.
Единственное, что могло бы снять вопросы на этот счет, - это факт ночного полета. Но в этом случае непременно вмешается иное обстоятельство. Дело в том, что в годы войны перелеты командующих армиями и фронтами осуществлялись в сопровождении, как правило, минимум звена истребителей, то есть трех самолетов-истребителей. Тем более если этот полет осуществлялся из Москвы, да еще и с документами Ставки (если верить этим версиям). Мера, как это и так понятно, далеко не лишняя, тем более на войне.
Тогда спрашивается, каким же образом истребители допустили такое? Еще более острым этот вопрос становится, когда упираешься в следующий вопрос: как могло случиться, что наши истребители, а ведь это же боевые летчики, допустили, чтобы пилот подопечного самолета хрен знает куда полетел, к тому же оказался еще и подбит над занятой немцами территорией?! Нет, что- то тут не то с этими версиями. Во-вторых, как уже после войны - в 1964 г. - утверждал бывший начальник штаба 48-й армии, впоследствии Маршал Советского Союза Сергей Семенович Бирюзов, немцы захватили тогда кроме самого Самохина документы советского планирования на летнюю (1942 г.) наступательную кампанию, что позволило им своевременно предпринять контрмеры. В том же году Бирюзов погиб в странной авиакатастрофе во вре- /482/ мя визита в Югославию. Авторы упомянутого выше справочника о ГРУ утверждают примерно то же самое - противник овладел оперативной картой и директивой СВГК. Если принять на веру эти две версии, то, исключив более или менее оправданное нахождение при Самохине оперативной карты, немедленно упремся в удручающий вопрос. Почему у вновь назначенного командующего всего лишь армией на руках оказались по определению особо секретные документы - директива Ставки Верховного Главнокомандующего и документы советского военного планирования на летнюю кампанию 1942 г.?! Ведь принципиально-то директивы Ставки адресовались командующим направлениями и фронтами. Но не армий же! А у Самохина не просто директива Ставки, а документы советского планирования на летнюю (1942 г.) кампанию! Мягко выражаясь, это же не его уровень, чтобы, как поется в известной песне, знать за всю Одессу ?! Да и Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин был отнюдь не столь уж прост, чтобы таким образом пересылать свои директивы. В годы войны чрезвычайно жестко соблюдались правила секретной переписки, тем более между СВГК и фронтами, армиями и т.д. И без того всегда секретная фельдъегерская служба осуществляла перевозки секретных документов между Ставкой и фронтами под особой вооруженной охраной НКВД (с 1943 г. - СМЕРШа).
Тем не менее, по данным, которые удалось установить в последнее время, Самохин должен был в Ельце представиться командующему Брянским фронтом, передать ему пакет особой важности из Ставки и получить от командующего фронтом соответствующие указания. Странно это, потому как совершенно не вяжется с тем жесточайшим режимом секретности, который царил в годы войны. Да и не похоже это на Сталина. И вот что интересно. На допросе в СМЕРШе Самохин утверждал, что все документы сжег, а остатки втоптал в грязь. Тогда на каком основании делали свои утверждения трагически погибший маршал Бирюзов и авторы справочника о ГРУ?! Более того. Из показаний Самохина вытекает, что немцы захватили его партийный билет, предписание о назначении командующим армией, удостоверение работника ГРУ и орденскую книжку. Более всего интересно наличие у него удостоверения работника ГРУ. С какой стати он его не сдал, получив назначение на должность командующего армией?! Почему этот важный документ не был им уничтожен?! Ответов нет. /483/
Но в зависимости от версии пленения Самохина начинается самое удручающее. От неизбежных подозрений, что тем самым проводилась (кем и с какой целью?) какая-то военно-разведывательная операция - право на это дает богатая подобными примерами история изощренного противоборства разведок в двух мировых войнах XX века, - до преступной халатности, не исключая и игры под нее, что, к сожалению, и тогда было отнюдь не редкостью. Предположим самый безобидный вариант. Допустим, что летчик действительно сбился с курса и попал в зону досягаемости средств немецкой ПВО. Но что в это время делали истребители прикрытия? Самолет был подбит и, предположим, под принуждением истребителей люфтваффе, что, естественно, резко обостряет указанный выше вопрос в отношении наших соколов , в результате вынужден был произвести аварийную посадку на вражеском аэродроме. Но в таком случае уместно поставить следующий вопрос. Почему профессиональный разведчик и командующий армией не уничтожил особо секретные документы Ставки?! Ну ведь не чемодан же с документами у него был на руках? Всего-то пакет да карта. Под какую же категорию халатности, да и халатности ли вообще, прикажете отнести этот вариант?!
Сомнения же в том, что халатность ли то была вообще, к сожалению, укрепляют следующие факты. В 2005 г. из печати вышла очень интересная книга В. Лота Секретный фронт Генерального штаба. Разведка: открытые материалы. 410-я и 411-я страницы этой книги посвящены судьбе генерала А.Г. Самохина. Уж и не знаю, как такое могло случиться - ведь, судя по всему, В. Лота- очень хорошо осведомленный в истории военной разведки автор, - но с первых же строк, посвященных судьбе А.Г. Самохина, уважаемый коллега прямиком вводит в оторопь. В. Лота указывает, что перед назначением в середине апреля 1942 г. на должность командующего 42-й армией Самохин занимал пост начальника Информационного отдела ГРУ - помощника начальника ГРУ, и тут же добавляет, что находился на службе в военной разведке всего около двух месяцев! Но это полный нонсенс! Самохин еще до войны проходил службу в военной разведке и являлся резидентом ГРУ в Белграде. Да и новичков на такие посты в ГРУ никогда не назначали: центральный аппарат такого солидного ведомства, как советская военная разведка, - это же не контора по продаже мороженого, чтобы запросто так новичка поставить на должность начальника Информационного отдела ГРУ - /484/ помощника главы ГРУ. Следовательно, если учесть служебную биографию А.Г. Самохина в первые полгода войны, то необходимо было указать, что эти самые около двух месяцев Самохин служил в центральном аппарате военной разведки, а не вообще в системе ГРУ. Так, очевидно, было бы правильней, хотя и это неточно, ибо на те посты он был назначен в декабре 1941 г. и, следовательно, к моменту назначения на пост командарма шел уже пятый месяц его пребывания в должности помощника начальника ГРУ - начальника 2-го Управления (а не Информационного отдела) ГРУ.
Далее. А.Г. Самохин был назначен командующим не 42-й армией, действовавшей под Харьковом, т.е. на Юго-Западном фронте, а 48-й армией Брянского фронта. Разница все-таки есть, особенно, если учесть, что никакой 42-й армии под Харьковом не было. Да и фронты по названиям принципиально разнятся. В. Лота утверждает, что вначале А.Г. Самохин прилетел в штаб фронта, правда, не указывает какого. Если исходить из его утверждения о Харькове, то получается несуразица - что ему было делать в штабе ЮЗФ, если он назначен командармом на Брянский фронт?! Если же отнестись к словам В. Лоты всерьез, то и вовсе получится нечто зловещее. Потому что, по его утверждению, в штабе фронта он получил какие-то указания, затем был пересажен на другой самолет и после этого угодил в плен...
Однако в данном случае нецелесообразно относиться к словам В. Лоты всерьез, потому как А.Г. Самохин летел все-таки на Брянский фронт, а не на ЮЗФ. Если посмотреть на карту, то сразу же возникнет вопрос о том, как можно было угодить в Мценск, имея целью назначения Елец?! Расстояние между ними свыше 150 км! Полет на Елец, тем более из Москвы, фактически строго на юг, полет на Мценск - на юго-запад, в направлении на Орел. Кстати говоря, именно туда его и доставили вначале, в штаб 2-й танковой группы вермахта. И только затем отправили на самолете в Летценскую крепость, что в Восточной Пруссии.
Из-за этого странного залета Самохина Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была отменить свое решение от 20 апреля 1942 г. о проведении в начале мая того же года силами двух армий и танкового корпуса операции на Курско-Льговском направлении с целью овладения Курском и перерезания ж.д. Курск - Льгов (История Второй мировой войны. М., 1975. Т. 5. С. 114). И, возможно, это одна из тех роковых предпосылок траге- /485/ дии наступления под Харьковом, потому как одну из тех двух армий, что должны были наступать на Курск, должен был возглавить Самохин. Кстати говоря, судя по всему, у него на руках находилась Директива СВГК об упомянутом выше наступлении на Курск (и Курск - Аьгов), а вовсе не документы советского военного планирования на всю весенне-летнюю кампанию 1942 г., как об этом обычно пишут.
Согласно утверждению В. Аоты, судьба А.Г. Самохина прояснилась уже после Сталинградской битвы. Однако если исходить из его же слов, то уж больно странно она прояснилась. С одной стороны, он указывает, что Самохин числился пропавшим без вести с 21 апреля 1942 г., с другой сообщает, что лишь 10 февраля 1943 г. Главное управление потерь личного состава РККА издало приказ N: 0194, согласно которому Самохин был определен пропавшим без вести, что, согласитесь, не вносит никакой ясности. Потому что если приказ был издан только 10 февраля 1943 г., то выходит, что с 21 апреля 1942 г. судьба Самохина вообще не была известна ни так ни сяк, даже для того, чтобы зачислить его в список пропавших без вести. А это уже сверхстранно. Пропажа командующего армией, тем более вновь назначенного, это ЧП высшего разряда! Это то самое ЧП, из-за которого Особые отделы и зафронтовая разведка мгновенно становились на уши и как минимум ежедневно отчитывались перед Москвой о результатах поисков пропавшего. Это же не шутка - пропал командующий армией, еще несколько дней назад являвшийся очень высокопоставленным сотрудником ГРУ! Естественно, об этом немедленно было доложено Сталину и, уж поверьте, соответствующее строгое указание органам госбезопасности и всем звеньям военной разведки немедленно выяснить судьбу командарма Верховный тут же отдал.
В. Лота же сообщает, что в ходе Сталинградской битвы был захвачен некий старший лейтенант вермахта, который на допросах поведал, что он принимал участие в допросах генерал-майора Самохина, особо подчеркивая при этом, что-де самолет которого по ошибке приземлился на захваченном немцами аэродроме. А ему-то что за смысл был подчеркивать именно это? Со слов этого лейтенанта вермахта Самохин якобы скрыл свою, как указывает В. Лота, непродолжительную службу в Главном разведывательном управлении Красной Армии, выдал себя за армейского генерала, служившего всю жизнь в войсках, на доп- /486/ росах вел себя достойно. Ничего особенного немцам не сообщил, ссылаясь на то, что был назначен на должность в середине марта и только что прибыл на фронт. Трудно сказать, заметил ли В. Лота явную несуразицу в своих словах или нет, но выходит, что в абвере сидели круглые идиоты! Да, как и вермахт, абвер потерпел сокрушительное поражение - советские органы госбезопасности (как разведка, так и контрразведка) и ГРУ вчистую выиграли тот смертельный поединок на невидимом фронте. Заслуженно же гордясь этим непреложным фактом, не следует тем не менее полагать, что абвер состоял сплошь из идиотов. Это была одна из сильнейших военных разведок мира времен Второй мировой. И если в плен попадал советский генерал, тем более вновь назначенный командарм, то абвер тоже стоял на ушах, пытаясь выжать из такого пленника максимум сведений. Более того, о пленении генералов и тем более командующих армиями немедленно докладывалось в Берлин. И если войсковых абверовцев Самохин еще мог как-то надуть, навешав им лапшу на уши, да и то вряд ли, то центральный аппарат абвера - черта лысого! Все документы, в том числе и личные, были при нем, и как только в Берлине получили спецсообщение о пленении вновь назначенного командарма 48-й армией Брянского фронта генерал-майора А.Г. Самохина, там тут же проверили его по своим материалам учета советского генералитета, и топорная брехня тут же вылезла наружу. Самохин практически немедленно был идентифицирован как бывший резидент советской военной разведки в Белграде! С опознанием по фото, так как любая военная разведка тщательно собирает фотоальбомы на всех военных разведчиков, тем более тех государств, которые считает своим противником. А Самохин-то был официальным военным атташе СССР в Белграде и, естественно, его фото было в абвере. Тем более что удостоверение сотрудника ГРУ у него было на руках. Кстати, когда Самохина перевезли на территорию Германии, то там в контакт с ним вошел его старый знакомый из германского ВАТ в Белграде. Так что он, по словам того лейтенанта вермахта, именно потому ничего особенного не сообщил немцам на первом-втором допросах, что его тут же переправили в Берлин (на самом же деле в Восточную Пруссию). Это совершенно естественная, нормальная практика действий военной разведки. И не только абвера - наши, кстати говоря, точно так же поступали и таких важных пленных немедленно отправляли в Москву. Да, в /487/ общем-то, разоблачить его ложь абверовцам было легко еще и потому, что все личные документы у Самохина были при себе. В том числе и приказ о назначении на должность командарма 48-й и предписание Ставки прибыть и вступить в должность 21 апреля 1942 г. Так что едва ли он продержался со своей ложью более часа - собственные документы его же и уличали.
Но тут дело еще и в другом. Того лейтенанта вермахта, что участвовал в допросах Самохина, допрашивали уже после Сталинградской битвы. Она закончилась 2 февраля 1943 года. Но почему тогда с 10 февраля 1943 г. он, согласно упомянутому выше приказу N: 0194, был зачислен в списки без вести пропавших?! И почему этот приказ был отменен лишь 19 мая 1945 г., если еще сразу после Сталинградской битвы стало известно, что с ним произошло?! При всем том, что страшная война еще продолжалась, неразберихи в документах наподобие той, что творилась в первые месяцы войны, уже не было, во всяком случае, в тех масштабах, что тогда имели место. Не говоря уж о том, что это все-таки был генерал-майор, командарм, а их учет велся (и ведется) отдельно. В. Лота же объясняет отмену этого приказа (N: 0194 от 10.02.1943 г. лишь 19 мая 1945 г. тем, что только тогда выяснилось, что же произошло с Самохиным. На самом же деле о судьбе Самохина после Сталинградской битвы стало многое известно. Во время допросов захваченных в составе окруженной группировки Паулюса в Сталинграде полковника Бернда фон Петцольда, начальника штаба 8-го корпуса 6-й армии Фридриха Шильдкнехта и начальника разведотдела 29-й механизированной дивизии обер-лейтенанта Фридриха Манна многие вопросы, связанные с судьбой Самохина, были выяснены. И хотя они вовсю пытались доказать, что-де Самохин на всех допросах твердил, что он ничего не знает, не помнит, забыл вследствие шока от пленения и т.д., тем не менее в руках у СМЕРШа был приказ командующего 2-й танковой армией генерала Шмидта от 22 апреля 1942 г., в котором говорилось: ...За сбитие самолета и пленение генерала Самохина я выражаю благодарность личному составу батальона. Благодаря этому германское командование получило ценные данные, которые могут благоприятно повлиять на дальнейшее проведение военных операций. Между прочим, после того как Самохин со всеми своими документами попал в плен, у нашей военной разведки и армии были такие тяжеленные проблемы, что не приведи Господь... Одна только Харьковская катастрофа в мае /488/ 1942 г. чего стоит?! Или провал разведывательной сети, известной как Красная капелла ?! Тут следует иметь в виду, что именно на 1942 г. приходятся и массовые провалы агентуры советской военной разведки в Европе, в том числе в Германии (прежде всего, Отто - Леопольд Треппер, Кент - Анатолий Гуревич и другие), а также на Балканах, где он был резидентом. Не следует забывать, что Самохин также возглавлял 2-е Управление ГРУ и потому знал чрезвычайно много и о многих.
Тот факт, что приказ от 10.02.1943 был отменен уже 19 мая 1945 г., - для победного мая 1945 г. явление фантастическое: всего-то через 10 дней после Победы?! Тогда из плена были освобождены миллионы наших соотечественников и чтобы вот так быстро провернулись бы шестеренки скрипучего механизма кадрового учета в армии?! Да ни в жисть! И не потому, что там сидели злодеи-истуканы. А всего лишь потому, что для того, чтобы отменить такой приказ, был необходим целый ряд предварительных действий. Прежде всего, Самохин должен был сначала пройти через фильтрацию советской контрразведки и полностью быть опознан и идентифицирован именно как Самохин. Затем быть доставлен в Москву, проверен по всем материалам и только тогда, по логике кадровой работы того времени да с учетом всей особой его специфики в военное время, мог быть отменен такой приказ. А за десять дней после Победы - это уже даже для генерала чересчур скоро. Тем более если вспомнить те факты, что касаются дальнейшей судьбы Самохина в плену и после освобождения из плена. Как утверждают авторы упоминавшегося выше справочника о ГРУ, в плену Самохин вел себя достойно, в мае 1945 г. был освобожден советскими войсками. По прибытии в Москву был арестован, а 25 марта 1952г. был приговорен к 25 годам ИТЛ. В. Лота и вовсе сообщает фантастику, что-де 2 декабря 1946 г. Самохин был уволен в запас, а 28 августа - без указания года - приказ об увольнении был отменен, Самохин был зачислен слушателем Высших академических курсов при Военной академии Генерального штаба, что уж и вовсе ввергает в штопор недоумения. Историк Миркискин и вовсе указывает, что после возвращения на Родину судьба Самохина не известна.
Между тем авторы справочника о ГРУ указали, что в мае 1945 г. генерал Самохин был доставлен из Парижа(?) в Москву. Советские войска Францию не освобождали, и на территории этой прекрасной страны их не было. Там была только со-/489/ ветская военная миссия. Следовательно, если его освобождали именно советские войска, то, надо полагать, если это произошло в мае 1945 г., сие радостнейшее для узника гитлеровского концлагеря Самохина имело место на территории Германии. Вот тут-то и спрашивается, почему его доставили в Москву именно из Парижа, где была всего лишь советская военная миссия?! Наши генералы, бывало, и впрямь пороли откровенную дурь, но ведь не настолько же они сдурели в эйфории Победы, чтобы после освобождения всей Европы от фашизма вызволенного из гитлеровского плена соотечественника-генерала вывозить в Москву через Париж?! От Берлина до Москвы, как ни крути, путь короче. А вот если и впрямь Самохина вывозили из Парижа, то тогда действительно худо. Ведь гитлеровцы свозили туда всех более или менее значимых военнопленных, особенно из числа разведчиков, для организации разведывательно-дезинформационных игр против советской разведки и советского военного командования. Правда, по последним данным, выходит, что из последнего лагеря – Моосбургского, который находился в 50 км от Мюнхена, Самохин был освобожден американцами и именно они отправили его в Париж. Тоже достаточно странная история, потому как тем же американцам легче было его передать советскому командованию на территории Германии. Кстати говоря, в Париж американцы вывезли едва ли не всех советских генералов, которых они освободили из указанного концлагеря. А там, в Париже, пытались с ними работать в разведывательном духе.
Та группа генералов, что была привезена из Парижа, насчитывала 36 человек. Уже 21 декабря 1945 г. начальник Генерального штаба генерал А. Антонов и начальник СМЕРШа В. Абакумов представили Сталину докладную, в которой говорилось: В соответствии с Вашим указанием, рассмотрев материалы на 36 генералов Красной Армии, находившихся в плену и доставленных в мае- июне 1945 года в Главное Управление СМЕРШ, мы пришли к следующим выводам:
Небольшой комментарий. ГУК НКО – Главное управление кадров НКО. Обратите внимание на то, что через полгода провер /490/ ки 69,5% генералов этой группы успешно прошли проверку и были возвращены в наркомат обороны. Это к тому, что у нас обычно любят и так и сяк склонять невесть откуда взявшиеся зверства СМЕРШа, в том числе и в отношении находившихся в плену генералов. А подлинная правда вот она – через полгода без малого 70% генералов возвращены в наркомат. Это что, зверства?!
С указанными генералами, по прибытии их в НКО, будет беседовать тов. Голиков, а с некоторыми из них т.т. Антонов и Булганин.
По линии ГУК НКО генералам будет оказана необходимая помощь в лечении и бытовом устройстве. В отношении каждого будет рассмотрен вопрос о направлении на военную службу, а отдельные из них, в связи с тяжелыми ранениями и плохим состоянием здоровья, – возможно, будут уволены в отставку. На время пребывания в Москве генералы будут размещены в гостинице и обеспечены питанием.
2. Арестовать и судить 11 генералов Красной Армии, которые оказались предателями и, находясь в плену, вступили в созданные немцами вражеские организации и вели активную антисоветскую деятельность. Список с изложением материалов на лиц, намечаемых к аресту – прилагается. Просим Вашего указания. 27 декабря 1945 г. Сталин утвердил этот список.
В список (п. 2) попал и генерал Самохин. В ходе следствия было установлено, что, находясь в плену, Самохин пытался под- ставиться на вербовку германской военной разведке, преследуя, как он отмечал в своих показаниях, цель любым способом вернуться на Родину и избежать допросов в гестапо. Категорически настаивая именно на этой версии своего поведения, Самохин и на суде заявил: Я сделал опрометчивый шаг и пытался подставить себя под вербовку. В этом моя вина, но я это сделал с целью вырваться из плена и избежать выдачи врагу каких-либо сведений. Я виновен, но не в измене Родине. В руки врага я ничего не дал, и совесть у меня чиста.... 25 марта 1952 года генерал Самохин был приговорен к 25 годам ИТЛ.
В настоящее время все это преподносится как неописуемое зверство со стороны Лубянки и Сталина. А на каком основании, позвольте спросить?! Разве не являются неописуемой наивностью утверждения профессионального военного разведчика, ре- /491/ зидента о том, что он пытался подставиться под вербовку, чтобы вырваться из плена, но ничего врагу не сообщил?! На Лубянке-то, чай, не идиоты сидели! В мире спецслужб, тем более разведок, испокон веку царит непреложный закон – единственным пропуском к врагу является сдача всей известной информации о своей разведке! И что, резидент советской военной разведки не знал азов разведывательной деятельности?! А куда тогда деть катастрофический провал всей разведывательной сети Красной капеллы, провал разведывательной сети на Балканах?! Даже не пытаясь утверждать, что между пребыванием Самохина в плену и этими провалами есть прямая связь, на Лубянке не могли не обратить внимания на временные совпадение. Потому и следствие шло так долго. Целых семь лет. И как ни относись к органам госбезопасности того времени, но ведь совершенно же очевидно, что случай с Самохиным был из разряда трудных орешков. Явно велась трудоемкая, кропотливая проверка, в результате которой что-то удалось установить, а что-то – и нет. Оттого-то и приговор, к слову сказать, не расстрельный.
Но ладно бы драматическая одиссея генерала Самохина на том и закончилась бы. Не успели саркофаг с телом Сталина поставить в Мавзолей, как уже в мае 1953г. приговор в отношении Самохина был отменен! И тогда же, в мае 1953 г., генерал Самохин был реабилитирован! Кстати говоря, В. Лота обосновывает факт реабилитации А.Г. Самохина материалами допроса того самого старшего лейтенанта вермахта, попавшего в советский плен в ходе Сталинградской битвы. На тот период времени столь быстрая отмена приговора, да еще и на столь зыбкой основе, как показания пленного фрица, – просто до беспрецедентности поразительный факт. Это ж какую немыслимую скорость действий придали аппарату правоохранительных органов постсталинского СССР?! Какая потрясающая доверчивость к показаниям одного пленного фрица была проявлена?! Это что же выходит? Что везде сидели идиоты?
Но если уж не только был отменен приговор в отношении Самохина, но и имела место реабилитация генерала, что, по состоянию-то на май 1953 г., вообще неслыханное дело, тем более в отношении военных, то почему же генерала не восстановили на военной службе? Ведь его определили на должность всего лишь старшего преподавателя общевойсковой подготовки военной кафедры МГУ! Да, можно предположить, что такое решение было /492/ принято по медицинским показателям, но дело-то в том, что Самохину-то тогда было всего пятьдесят один год (1902 г. р.) и его, как и иных освобожденных из плена и реабилитированных, можно было спокойно подлечить, а затем восстановить на действительной военной службе. По генеральскому-то статусу вылечили бы экстра-классом! Так было, например, с Потаповым. Ан нет, из тюряги вытащили и в старшие преподаватели на военной кафедре МГУ! Понимаете, в чем вся загогулина?! С одной стороны, реактивная скорость выдергивания Самохина из ГУЛАГа и его реабилитации – со дня похорон Сталина прошло всего 2 месяца и 25 дней(!), а с другой – тут же спихнули на гражданку.
Получается, что кто-то очень пристально следил за делом Самохина, но при Сталине ничего сделать не мог, но едва только вождя отправили на тот свет, так тут же Самохина выдернули из ГУЛАГа, приговор отменили, да еще и реабилитировали, но выпихнули все-таки на гражданку. Что он такого знал, кто за его делом так пристально наблюдал, почему этот кто-то был настолько влиятельным, что смог мгновенно выдернуть его из ГУЛАГа, да еще и реабилитировать менее чем через три месяца после похорон Сталина?! Правда, воздухом свободы Самохину осталось дышать всего два года – 17 июля 1955 г. он скончался. Естественно, по-человечески искренне жаль, что генерал Самохин в 53 года ушел из жизни. Тем более жаль, если учесть, что многие узники гитлеровских концлагерей, а также отбывавшие в те времена наказания в советской пенитенциарной системе дожили до наших дней. Но вот ведь какое дело-то. На следующий, 1956-й год, пришелся первый взрыв оголтело подлого антисталинизма хрущевского розлива – покатилась грязная волна гнусных обвинений Сталина, в том числе и за трагедию 22 июня 1941 г., с одновременным, но не менее огульным и глупейшим обелением всего генералитета. Одновременно с подачи Хрущева пошла подлая болтовня о неких якобы предпринимавшихся Сталиным попытках вступить в сепаратные переговоры с Гитлером на условиях колоссальных уступок. Хуже того. На XX съезде Хрущев весь изолгался, пытаясь обвинять Сталина за Харьковскую катастрофу, к которой, хотя и не прямо, был причастен и Самохин.
Посмотришь на эту хронологию и невольно задумаешься – не слишком ли своевременно , так сказать в превентивном порядке, ушел (или ушли) из жизни бывший высокопоставленный военный разведчик, но так и не вступивший в должность ко- /493/ мандарма 48-й генерал-майор Самохин?! И дума эта будет тем более печально удручающей, если ее наложить как на хронологию войны, так и некоторые события лета 1953 г.
Если возвратиться к факту пленения Самохина, то с удивлением узнаешь, что вскоре после того, как при странных обстоятельствах он угодил в плен к немцам, советские летчики перехватили немецкий самолет, у пассажиров которого была захвачена документация о планах проведения летней (1942 г.) кампании германской армии. Считается, что-де Москва либо извлекла неправильные выводы из них, либо вовсе их проигнорировала, что привело к поражению советских войск под Харьковом. Получается-то нечто вроде того, что состоялся некий обмен посланиями о планах на летнюю кампанию 1942 г.! При этом зловещее значение приобретает нижеследующий факт.
Уже после войны на допросе у американцев экс-глава нацистской внешнеполитической разведки Вальтер Шелленберг показал следующее. С его слов весной 1942 г. один из японских морских офицеров в беседе с германским ВАТ в Токио затронул вопрос о том, не пошла бы Германия на почетный мир с СССР, в чем ей могла бы посодействовать Япония. Об этом было доложено Гитлеру. Зловещее значение этого факта проявляется прежде всего во времени его свершения – весной 1942 г.
Почему должно было произойти такое, по сути дела, уникальное параллельно-последовательное совпадение событий? Весной 1942 г. самолет с Самохиным почему-то залетает к гитлеровцам, а у него на руках документы советского военного планирования на летнюю кампанию 1942 г., в том числе и директива СВГК, а также оперативная карта. Чуть позже неизвестно почему к нам залетают гитлеровцы со своей документацией о планах проведения летней 1942 г. кампании вермахта. В это же время происходит катастрофа под Харьковом, а затем и в Крыму, происходят трагические провалы разведывательных сетей Красной капеллы и на Балканах. И в это же самое время на эти события накладывается странный зондаж японским морским офицером своего германского коллеги в Токио возможности согласия рейха на заключение тайного сепаратного мира с СССР на почетных условиях?!
С одной стороны, поневоле складывается впечатление, что это была серьезная провокация, рассчитанная на то, чтобы вбить клин между союзниками по антигитлеровской коалиции (японцы, кста- /494/ ти говоря, то же самое затеяли еще и весной 1943 г.), в первую очередь между СССР и США. Но, с другой-то, почему она должна была, во-первых, совпасть по времени с обоими странными залетами наших и гитлеровских высокопоставленных офицеров с важнейшими документами на руках. И почему это оказалось связанным с катастрофами наших войск под Харьковом и в Крыму, с провалами ценнейшей агентуры? Во-вторых, почему в связи с этим едва ли не автоматически реанимируется сценарий тройственного военно-геополитического заговора с участием германских, советских (во главе с Тухачевским) и японских высокопоставленных военных?! Ведь ликвидированный еще в 1937 г. заговор советских генералов предусматривал сепаратное перемирие и переворот в стране в условиях военного поражения! Кто бы объяснил, что за всем этим стоит?
Особенно если учесть, сколь настойчиво добивался СССР после войны возможности допросить того же В. Шелленберга. А бывшие союзники мало того что мешали этому, так еще в конце концов устроили бывшему обершпиону рейха ураганный рак, в результате которого он весьма быстро дал дуба, не дождавшись страшившей в первую очередь союзников заслуженной встречи с советскими чекистами.
Наконец, вот о чем. Как свидетельствуют факты, Самохин действительно имел некоторое отношение к грандиозной катастрофе наших войск под Харьковом в 1942 г. Формально до поразительно напоминающего трагедию 22 июня поражения под Харьковом наши войска доблестно довели Тимошенко и печально знаменитый Хрущев. Но дело-то в том, что Тимошенко и Хрущев заранее, еще в марте 1942 г., знали, что гитлеровцы нанесут удар на южном фланге. А источником-то их знания об этом был именно Самохин! Тут вся загогулина в том, что в марте 1942 г. в Москву с фронта прилетел однокашник Самохина по академии, начальник оперативной группы Юго-Западного направления генерал-лейтенант Иван Христофорович Баграмян (впоследствии Маршал Советского Союза). Баграмян, естественно, посетил ГРУ и от своего знакомого – Александра Георгиевича Самохина, являвшегося начальником 2-го Управления ГРУ, узнал разведдан- /495/ ные о планах гитлеровцев на лето 1942 г. Вернувшись на фронт, Баграмян поделился этой информацией с Тимошенко и Хрущевым – ведь они были его прямыми начальниками. Тимошенко и Хрущев тут же бодро пообещали Сталину, что разгромят гитлеровцев на Юге, выпросив под обещанный успех огромные силы. Но, увы, выражаясь словами лысого кукурузника, оконфузились так, что, угробив массу людей и техники, потерпели сокрушительное поражение, вину за которое потом свалили на Сталина.
Ну а теперь самое время сравнить. Следствие по делу Самохина длилось семь лет. Хотя с другими разобрались достаточно быстро и 25 генералов были реабилитированы еще при Сталине в течение полугода. Но едва только вождя не стало, Самохина немедленно выдирают из ГУЛАГа, отменяют приговор, реабилитируют, но выпихивают на гражданку, и через два года Самохина уже нет. Скорость свершения этих событий просто немыслимая для того времени, ибо тогда наверху шла ожесточенная грызня за освободившийся престол и в принципе-то мало кому могло быть дело до реабилитации одного из многих.
Ну, так ведь и это еще не все. По сфальсифицированному Хрущевым делу против Берия еще 26 июня 1953 г. без суда и следствия незаконно убитому Лаврентию Павловичу задним числом нагло пытались пришить обвинение в том, что он якобы готовил поражение советских войск на Кавказе. А ведь к подступам к Кавказу гитлеровцы прорвались в огромной мере благодаря доблестному командованию Тимошенко и Хрущева Харьковской операцией. Но кто всегда громче всех орет: Держи вора!? Правильно...
И что в таком случае и в этом свете должны означать факты беспрецедентно скорой отмены сурового приговора Самохину, его реабилитации, но выпихивания его на гражданку вместе с невероятно ускорившимся для 53-летнего человека уходом из жизни накануне разнузданной вакханалии подлых и гнусных обвинений в адрес Сталина?! Должно ли это означать, что сидевший в ГУЛАГе Самохин был чрезвычайно опасным свидетелем для кого-то на самом верху и именно поэтому его срочно и выдернули оттуда, а затем, реабилитировав, отправили на гражданку. Где всего-то через два года он скончался. В 53 года-то?! Если пойти дальше по пути этой логики, то выходит, что кто-то наверху чрезвычайно опасался, что возвратившийся на Лубянку Берия – он ушел оттуда в конце 1945 г. из-за перегруженности работой по атомному /496/ проекту – быстро установит то, что следствие не смогло или не захотело установить в течение почти семи лет. А затем в соответствии с законом использовать эти данные для наказания подлинных виновников военных поражений.
Так вот, не связано ли все это с возникновением только что проанализированного мифа?! Особенно в его общей форме – о якобы предпринимавшихся Сталиным попытках вступить в сепаратные переговоры с Германией на условиях уступок. Тем более что на эту тему породили еще парочку мифов. Ведь получается- то какая-то глубоко эшелонированная клевета по одному и тому же вопросу. А такое, как правило, не случайно...
Место рождения - хутор Верхне-Бузиловка, область Войска Донского, Российская империя Дата смертиМесто смертиПринадлежность
СССР
Род войск, Годы службы, Звание, Командовал - 48-я армия (СССР) Сражения/войны, Гражданская война в России, Великая Отечественная война Награды и премии.
Александр Георгиевич Самохин (1902-1955) - советский военачальник, генерал-майор (1940), участник Гражданской и Великой Отечественной войн. 1942 году попал в немецкий плен, после войны в СССР осуждён к 25 годам лишения свободы, впоследствии реабилитирован.
Биография
Александр Самохин родился 20 августа 1902 года на хуторе Верхне-Бузиловка в области Войска Донского Российской империи в семье рабочего. После окончания сельской школы 4 мая 1919 года Самохин добровольно пошёл в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. 1919-1920 годах он участвовал в боевых действиях против войск Колчака. 1921 году Самохин окончил пулемётные курсы в Пензе, в 1923 году - объединённую военную школу в Киеве. 1923-1931 годах он командовал различными стрелковыми подразделениями РККА. 1934 году Самохин окончил Военную академию имени Фрунзе, после чего до 1937 года служил начальником оперативного отдела штаба стрелковой дивизии и начальником её штаба.
Могила Самохина на Введенском кладбище Москвы.
В 1937-1939 годах занимал должность начальника пехотного военного училища в городе Орджоникидзе. 1939-1940 года Самохин был заместителем начальника Главного управления военных учебных заведений. мае 1940 года он был назначен военным атташе в Югославии, занимал эту должность вплоть до мая 1941 года, когда Югославия была оккупирована немецкими войсками. 4 июня 1940 года ему было присвоено звание генерал-майора.
В начале Великой Отечественной войны Самохин был назначен командиром 29-го территориального Литовского корпуса, который был вскоре разгромлен. сентябре 1941 года Самохин был назначен заместителем по тылу командующего 16-й армией генерал-лейтенанта Рокоссовского. декабре 1941 года он был переведён во 2-е управление Главного Разведывательного Управления Генерального штаба на должность заместителя начальника, а со 2 февраля 1942 года он стал начальником этого управления.
В апреле 1942 года Самохин был назначен командующим 48-й армией Брянского фронта, но не успел вступить в должность: самолет, перевозивший назначенного на командование армией генерал-майора, по ошибке сел в расположение немецких подразделений, и Самохин попал в плен. мае 1945 года он был освобождён из немецкого лагеря частями Красной Армии и отправлен в Москву. конце 1945 года он был арестован. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к 25 годам лишения свободы. 5 августа 1953 года Самохин был реабилитирован, освобождён и восстановлен в звании и в армии. 1954 году он окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба, после чего стал старшим преподавателем на военной кафедре МГУ. 17 июля 1955 года Самохин скончался.
Награждён орденами Ленина (1954), Красного Знамени и Красной Звезды (оба 1938), медалью «XX лет РККА».
Примечания
- 1 2 3 4 5 Фёдор Свердлов. Советские генералы в плену. - С. 153-156.
Литература
- Свердлов Ф. Д. Советские генералы в плену. - М.: Изд-во фонда «Холокост», 1999. - С. 246.
- Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. - М.- Жуковский: Кучково поле, 2006. - Т. 1. - С. 496-498. - ISBN 5-901679-08-3.
самохин александр георгиевич васильев
Самохин, Александр Георгиевич Информацию О
Александр Самохин. На допросах вел себя достойно
Большой резонанс вызвало в 1942 году исчезновение генерал-майора Александра Самохина. Время было тяжелое, советские войска отступали, было много потерь в личном составе. Об исчезновении крупного военачальника было доложено в Ставку главнокомандования. Понятно, что рассматривался в числе иных и самый неприятный вариант – сдача в плен. Но в ходе допроса попавших в советский плен немецких офицеров выяснилась судьба генерала Самохина.
Генерал-лейтенант Александр Самохин
По свидетельствам полковника генерального штаба Петцольда и обер-лейтенанта Мана, захваченных под Сталинградом контрразведчиками, выяснилось, что генерал Самохин на допросах вел себя с достоинством, никаких данных немецкому военному командованию не сообщал, документов, имевших важное военное значение, при нем не оказалось.
Что касается обстоятельств пленения советского генерала, то выяснилось, что это произошло после того, как военный самолет, на котором он летел, был подбит и совершил вынужденную посадку на территории, захваченной фашистами. На вопросы разведывательного характера Самохин отвечать отказался, заявив, что не может нарушить воинский долг. В концентрационном лагере, куда поместили генерала, он симулировал нервное расстройство, вызванное авиационной катастрофой. В связи с этим сенсация в немецком генштабе сменилась разочарованием.
По свидетельству очевидцев, офицер находился в подавленном состоянии, он опасался, что советское командование может заподозрить его в измене Родине и это скажется на семье.
Опасения генерала оправдались. После освобождения из фашистского плена он находился семь месяцев в фильтрационном лагере, после чего был арестован Главным управлением контрразведки «Смерш». Следствие длилось более семи лет.
Военная коллегия признала Самохина виновным в измене Родине и приговорила к лишению свободы сроком на 25 лет. Но 29 июля 1953 года, когда начался пересмотр дел на лиц, привлеченных к ответственности по политическим мотивам, приговор был отменен, а Самохин полностью реабилитирован.
Иван Ласкин. Ошибка, но не преступление
Даже несколько дней нахождения на вражеской территории служили основанием для органов НКВД, чтобы арестовать военнослужащего. При этом сроки не имели значения. В январе 1943 года в Особый отдел поступили сведения, что в августе 1941-го несколько офицеров, в том числе и начальник штаба дивизии генерал-майор Иван Ласкин, находились в окружении.
Пытаясь выйти к своим, они попали в руки к немцам, но Ласкин сумел бежать. Вернувшись к своим, он скрыл факт кратковременного пленения, опасаясь, что его заподозрят в связях с немецкой разведкой. На допросе Ласкин признал, что скрыл этот факт, но виновным себя не признал.
Показания свидетелей подтвердили данные о его переходе линии фронта, но никто не дал показаний о его сотрудничестве с немцами. В сентябре 1952 года состоялось закрытое судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. В своем последнем слове Ласкин сказал: «Сокрытие ареста – это ошибка, но не преступление. Я ходатайствую перед судом за отсутствием моей вины простить меня».
Сослуживцы Ласкина дали ему положительные характеристики. Помимо показаний свидетелей, к делу приобщили две боевые характеристики, где отмечалось, что Ласкин боевой решительный командир.
Генерал-майор Ласкин после освобождения занимал ответственные посты в ВС СССР
Военная коллегия Верховного суда СССР, находя виновность Ласкина доказанной, приговорила его к 10 годам в исправительно-трудовых лагерях. Но в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии в связи с Победой над фашистской Германией» срок наказания был сокращен наполовину, Ласкина освободили из-под стражи. В дальнейшем он занимал ответственные посты в рядах Вооруженных сил СССР.
Иван Крупенников. Реабилитирован посмертно
21 декабря 1942 года Берия направил в Госкомитет обороны сообщение, поступившее из Особого отдела Юго-Западного фронта. В нем говорилось, что группа командиров на пяти автомобилях ночью сбилась с пути и попала в расположение противника. В числе этих офицеров – начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Григорий Стельмах и начальник штаба 3-й гвардейской армии генерал-майор Иван Крупенников.
Генерал-майор Крупенников был реабилитирован посмертно
На следующий день части Советской армии освободили деревню Коньково и обнаружили трупы генерал-майора Стельмаха, его адъютантов и шофера.
Что касается генерал-майора Крупенникова, как стало позднее известно советским контрразведчикам, после задержания он был отправлен сначала в штаб 294-й немецкой пехотной дивизии, затем – в штаб корпуса, и наконец – в штаб фронта. Интерес к советскому генерал-майору был вызван во многом потому, что у него оказалась с собой карта с указанием расположения частей 3-й гвардейской армии.
После освобождения из фашистского плена Крупенников был арестован. Как стало известно контрразведчикам из захваченных немецких архивов, Крупенников передал немцам во время допросов ряд ценных сведений, а находясь в концлагере, сотрудничал с армией Власова.
Крупенников был приговорен 28 августа 1950 года к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества. Определением Военной коллегии Верховного суда от 8 июля 1957 года приговор был отменен за недоказанностью обвинения, Иван Крупенников посмертно реабилитирован.
Добавить комментарий